Гуманитарные Ведомости. Выпуск 2.2012

Гуманитарные в ед о мо с ти Т ГП У им . Л . Н . Т о л с то го № 2, ию л ь 2012 г . 22 желание человека жить личной , а не всеобщ ей жизнью . Странно , что при всё м своё м порицании гордыни Лодыженский в отстаивании желания вечной личной жизни не усматривает проявления этой злой страсти и не замечает того самоумаления , через которое призывает пройти Толстой . При этом Лодыженский так стремится к возвышению христианства , противопоставлению его другим учениям , что критерием оценки истинности того или иного положения у него выступают не только христианские добродетели как сущ ность религии , но и вся христианская традиция . По этому поводу В . Н . Назаров замечает : « От сравнительно - философского , объективного сопоставления христианской и индусской мистики в « Сверхсознании » он все больше переходит к апологетике христианского мистицизма в « Свете Незримом » и « Тё мной силе »»[12; 75]. Главными в итоге положениями религии Толстого для Лодыженского становятся : 1) отрицание Личного Бога , Божественного откровения , действия Благодати и будущ ей личной жизни ; 2) признание коллективного отвлеченного Бога , соединяющ его людей в желании блага всему сущ ествующ ему , признание Бога в каждом человеке , вступившем на путь желания блага всему сущ ествующ ему , признание будущ ей жизни как безличной [8; 197-198]. При подобной , – пишет Лодыженский , – созданной Толстым религии человекобожества – гордость Толстого возвеличивала и его самого до человека - бога , и она , эта гордость , конечно , не могла ужиться с признанием необходимости для Толстого высшей Божественной благодати Иисуса Христа » [9; 236]. Однако подобное « самообожествление » было совсем не характерно для Толстого . « Обвинения его в « сатанинской гордыне », – замечает Е . Д . Мелешко , – в том , что он возомнил себя « сверхчеловеком », и т . п ., столь характерные для православной критики , вырастают , как правило , на эмоциональной почве , не учитывая духа толстовского учения »[11; 22]. На основании сходства в понимании природы Божества и его постижении через самопознание и раскрытие своего внутреннего « я » Лодыженский смешивает религию Толстого с теософией , не обращ ая внимания на те нравственные требования , которые Толстой предъявлял к религиозной вере . По замечанию В . Н . Назарова , данная точка зрения грешит своей односторонностью , в связи с чем он приводит контраргументы против обвинений Лодыженского в адрес Толстого [12; 76-77]. Прежде всего наряду с подобными представлениями о Боге Толстой высказывает ряд чисто « христианских » мыслей , например , о том , что Бог есть любовь . Во - вторых , « познание Бога в себе » как « теософский гносис » ещ ё не ведет к самоутвержденному и самообожествленному « я » или « теософскому этосу ». Но , напротив , из познания Бога в себе Толстой