Гуманитарные Ведомости. Выпуск 3.2012

Гуманитарные в ед о мо с ти Т ГП У им . Л . Н . Т о л с то го № 3, но я б рь 2012 г . 47 ставится христианством , наряду с любовью к Б огу , во главу угла всех добродетелей ?» [1, 939-940] Ни в одном учении любовь не находилась в центре внимания , хотя и занимала далеко не последнее место в ряду добродетелей . Созвучна эта мысль К . Д . Кавелина и со словами Л . Н . Толстого : « То , что любовь есть необходимое и благое условие жизни человеческой , было признаваемо всеми религиозными учениями древности . Во всех учениях : египетских мудрецов , браминов , стоиков , буддистов , таосистов и др ., дружелюбие , жалость , милосердие , благотворительность и вообщ е любовь признавались одною из главных добродетелей . Это признавание наиболее высокими из этих учений доходило даже до такой степени , при которой восхвалялась любовь ко всем и даже воздаяние добром за зло , как это проповедовалось в особенности таосистами и буддистами . Но ни одно из этих учений не поставило этой добродетели основой жизни , высшим законом , долженствующ им быть не только главным , но единым руководством поступков людей , как это сделано позднейшим из всех религиозных учений – христианством …» [3] Л . Н . Толстой в своей работе « Закон насилия и закон любви » пишет , что « все прежние религиозные и нравственные учения о любви , признавая , как это и не могло быть иначе , благодетельность любви для жизни человечества , вместе с тем допускали возможность таких условий , при которых исполнение закона любви становилось необязательным , могло быть обойдено . А как только закон любви переставал быть высшим , неизменным законом жизни людей , так уничтожалась вся благодетельность закона , и учение о любви сводилось к ни к чему не обязывающ им красноречивым поучениям и словам , оставлявшим весь склад жизни народов таким же , каким он был и до учения о любви , то есть основанным на одном насилии . Х ристианское же учение в его истинном смысле , признавая закон любви высшим и приложение его к жизни не подлежащ им никаким исключениям , уничтожало этим признанием всякое насилие , а , следовательно , не могло не отрицать все основанное на насилии устройство мира ». [3] Здесь ясно видна позиция Л . Н . Толстого по отношению к любви как главной ценности и основе взаимоотношений . К . Д . Кавелин в « Задачах этики » в русле своего этического идеализма призывает так же к следованию идеалу любви , называя « упражнение в этической любви » « высшей школой нравственной жизни ». [1, 972] Он указывает на то , что любовь заключается отнюдь не в половом влечении , дружбе или привязанности к кому - либо . Он пишет , что этика учит любить в каждом человеке не то , что он есть в действительности , но то , каким он должен быть , то есть идеальный образ человека . При этом следует , по сути , закрывать глаза на все видимые недостатки , преодолевая порю отвращ ение , чувство неприязни , исходя из того , что « каждый человек , каков бы он ни был по сущ еству своему , по своей природе , есть живое воплощ ение идеи нормального , идеального человека , и если он в действительности почему - либо уклонился от этого своего типа , то все же последний в нем живет …» [1,