Гуманитарные Ведомости Выпуск 1(13). 2015

Гуманитарные ведомости ТГПУ им. Л. Н. Толстого № 1 (13), март 2015 г. 44 проектом разрушается и сам принцип целеполагания. А ведь именно он определяет всю концепцию сознания Ж.-П. Сартра в целом; во-вторых, отсутствие у человека первоначальной природы, или любой другой основы существования, кроме сознания, которое есть чистое ничто. Базой этического рационализма служит идея о том, что человек в ходе своего формирования и развития непременно ориентируется на некий идеал человека вообще, поэтому, как считает Ж.-П. Сартр, «мы ни в коем случае не можем выбрать зло. То, что мы выбираем всегда есть благо. Но ничто не может быть благом для нас, не являясь благом для всех» [7, с. 324]. И это было бы правдой, если бы у человека была извечная природа, но она, по мысли французского философа, Ŕ фантом и не существует в реальности. Поэтому нет никаких оснований полагать, что человек между добром и злом выберет непременно добро и сам ограничит свою свободу ради свободы других людей. Его выбор в этом случае совершенно произволен, тем более что прошлое не властно над сартровским человеком, и он может пренебречь прошлым опытом, т.е. опытом крушения фундаментального проекта; в-третьих, и, наконец, последнее: если фундаментальный проект равен инстинкту по своим основным характеристикам, то это значит, что он не может быть осознан самим субъектом, т.е. применить к фундаментальному проекту «очищающую рефлексию» не представляется возможным. В силу всех этих причин следует признать, что этический рационализм Ж.-П. Сартра малоубедителен. Вторая форма выражения подлинного бытия реализуется в творчестве . Творческий процесс становится самоценным, независимым от трансценденции, как это было у религиозных экзистенциалистов и М. Хайдеггера. Творчество наполняет жизнь человека смыслом. В итоге сарторовский человек разрывает связь своей экзистенции с трансценденцией, его существование теряет высший смысл, который был у человека в религиозном экзистенциализме и у М. Хайдеггера. Как результат Ŕ жизнь человека наполняется абсурдом. Его свобода становится суверенной и абсолютной, она срывается с поводка трансценденции и фактически становится своей противоположностью Ŕ негативной силой, которая выхолащивает сущность человека, обращает его в абсолютную тенденцию и превращает в раба. Таким образом, экзистенциальная онтология «тщетной страсти» Ж.-П. Сартра предполагает определенные этические выводы концепции Ж.-П. Сартра, зафиксированные, с одной стороны, в его понимании подлинного бытия человека, а с другой стороны, в положениях его этического рационализма. Этическим основанием бытия человека в философии Ж.-П. Сартра выступает свобода, которая понимается им как фундаментальная нравственно антиномичная, совершенно стихийная, непредсказуемая и суверенная сила, созидающая, с одной стороны, весь предметный и ценностный мир, а, с другой стороны, наделяющая человека необузданной и имморальной природой.