Гуманитарные Ведомости Выпуск 4 (16) 2015

Гуманитарные ведомости ТГПУ им . Л . Н . Толстого № 4, декабрь 2015 г . 94 ответную цепную реакцию у пользователей . « Допущение к подвигу » и истории о таком допущении ( от ребенка - проводника танков и разведчика до партизанского связного и предупреждающего машиниста о повреждении железнодорожного полотна ) должны были закладываться в самый фундамент личности советского школьника , воспитывать его « всегда - готовность ». Культ ветеранов также должен был вызывать постоянную готовность растущего поколения к подвигу во имя партии и советской страны . Формировался круг из позитивных образов войны , образов детского ей подражания и моделирования реакции на такую двойную индоктринацию собственно учеников , читавших и работавших по этим учебникам . « Позитивизация » образов войны – однако , не единственный путь для воспитания героизма и патриотизма . Например , просмотренные нами франкоязычные учебники для чтения , изданные в Канаде в 1948-1949 годах , работают с темой « мечты о свершении подвига » без всякой связи с военной тематикой . Например , через изображение мечтания ребенка о том , как он станет полярным летчиком и будет летать с различными миссиями , прежде всего , катехизаторскими , к отдаленным народам , еще не ставшим христианами [54, p. 35]. Хотя эти учебники , но на уровне лишь третьего года обучения , вводят все же образ солдата , причем не только как патриотический и грамматический ( изучается единственное и множественное числа « солдат »-« солдаты »), но и как эстетически привлекательный , однако в них специально делается сравнение миссионерской христианской работы и военной – не в пользу последней [54, p. 33, 94]. Война изображена вне связи с армией , как оборонительный бой белых жителей форта против индейцев [54, p. 114]. Учебник данной серии для первого года обучения , однако , вообще не содержит подобных тем . Другой , аналогичный учебник 1950 года издания включает , тем не менее , ряд моментов , связанных с вооруженной активностью : называние и изображение огнестрельного оружия , его использования [47] [ Комментарий 5]. Использование оружия прочитывается как символ войны и в колумбийском учебнике для 1 класса , изданном в 1950 году . Вероятно , реакцией на Вторую мировую войну являются строки , помещенные в нем рядом с изображением стреляющей пушки : « Мы не хотим войны , мы все братья , нужно хорошо ко всем относиться , любить других людей »[40, p. 51] [ Комментарий 6]. Отталкивающая привлекательность образа войны выражена в данном учебнике со всей силой яркого образа « добротного и действенного орудия » и « сопровождающего » его текста , отрицающего данный образ . Напряженность отношений текста и образа должна была , вероятно , создавать у учеников необходимую амбивалентность чувств и отношений в связи с идеей войны . Приведенные примеры некоторых зарубежных дидактических традиций в отношении места и роли образов войны показывают как сходства с « послевоенным » периодом в СССР , так и различия . Среди отличий одно наиболее кардинальное необходимо подметить прежде всего : в канадских ,