Гуманитарные Ведомости Выпуск 4 (20) 2016.

Гуманитарные ведомости ТГПУ им. Л.Н. Толстого № 4 (20), декабрь 2016 г. 17 частности, концепт тезаурусной динамики, объясняющий движение людей и идей в «мире знака»). Кроме того, критическая программа М. М. Бахтина, выявляющая специфику и ограниченность традиционной эпистемологии, позволяют глубже осознать природу и место «теоретизированного», «самозаконного» мира познания. Столь же актуальна и идея «развивающейся гармонии», рассматриваемая в качестве идеала человеческой деятельности относительно мира и самого человека [23]. Примечательно, что с учетом исторической динамики науки, смены идеалов научности, апелляции к разным типам наук в неклассической эпистемологии и философии науки проблема границ знания принимает неоднозначные трактовки. В зависимости, скажем, от научной дисциплинарной традиции, философской школы или фокуса исследовательского интереса, вплоть до тех или иных авторских предпочтений. В наиболее явном виде это проявляется при анализе одного из базовых понятий научной рациональности. Сегодня оно трактуется достаточно широко. Причем все чаще в культурно- историческом и философско-антропологическом контекстах поднимаются проблемы, связанные с включением субъекта деятельности в схему рациональности и производства теоретического знания и культуры. В существе своем разворачивается аналитика целого ряда новых проблем, лежащих «на поверхности» неклассической эпистемологии и философии науки. В данной связи значительная часть видных российских философов, настаивающих на необходимости осмысления нового типа философского, логического и научного мышления (особо близки нам концептуальные позиции В. М. Розина, В. Н. Садовского). Мы склонны согласиться с многими представителями неклассической эпистемологии в том, что основанием науки является нелогический базис, а сама она словно поглощается широким социокультурным контекстом, ее окружающим, «растворяется» в мире культуры. (Об этом в частности очень интересно пишет в цикле своих работ крупный отечественный философ Л. А. Маркова). Тем не менее, в постнеклассическом контексте данная проблематика не находится в зоне пристального (тем более, центрального) внимания российских философов и науковедов. – Скорее ее можно назвать периферийной. Также, на наш взгляд, не вполне отрефлектирована проблема границ знания, демаркационных линий научного и ненаучного «миров» в сегодняшней специальной экспертной литературе по ненаучному знанию: круг ее достаточно ограничен. Нельзя не видеть и того, что на общем фоне активизации мистико- магических, религиозных форм мировоззрения, популярности и востребованности паранаучных и мистико-магических «практик» критическое философско-научное изучение вне (не) научных форм знания нередко носит поверхностный, достаточно тенденциозный и спекулятивный характер [11, с. 21]. В итоге образуется «ниша», активно заполняемая подчас случайными, неглубокими, эпатажными, коммерческого рода работами, рассчитанными преимущественно на «массового потребителя» сомнительного качества книжной продукции, поставленной «на поток». На таком негативном фоне