Гуманитарные ведомости, выпуск 4 (24) 2017.

Гуманитарные ведомости ТГПУ им. Л. Н. Толстого № 4 (24), декабрь 2017 г. 8 человека как элемент государственной машины, любого, в том числе и природного закона. И здесь он прямой наследник антидетерминистских идей Достоевского, которые были вложены в уста «подпольного человека». Вот классическое выражение этих идей у Достоевского: «Невозможность значит каменная стена? Какая каменная стена? Ну, разумеется, законы природы, выводы естественных наук, математика. Уж как докажут тебе, например, что от обезьяны произошел, так уж и нечего морщиться, принимай как есть. …Господи боже, да какое мне дело до законов природы и арифметики, когда мне почему-нибудь эти законы и дважды два четыре не нравятся? Разумеется, я не пробью такой стены лбом, если и в самом деле сил не будет пробить, но я и не примирюсь с ней потому только, что у меня каменная стена и у меня сил не хватило» [6, с. 460]. Здесь, очевидно, исток экзистенциальной философии Л. Шестова. В борьбе против власти общеобязательного он доходил до радикальных решений, полагая, что для каждого человека существует своя истина. Собственно говоря, Шестов развивает философию «подпольного человека» Достоевского, встраивая рефлексию последнего в широкий, в том числе и европейский философский контекст. При этом важно понимать, что в «Записках из подполья» речь идет об универсальных экзистенциальных свойствах и проявлениях человека, вызванных его бытийным, а не социальным положением. Часто «психологию подполья» редуцируют до психологии определенного класса, как это, например, делает Рене Жирар. В своей книге «Достоевский: от двойственности к единству» он пишет: «Тщедушное, слабое существо, герой из подземелья принадлежит, по своему ненастью, к тому бюрократическому классу, претенциозному и жалкому, чей менталитет писатель считает особенно показательным и даже, в определенном смысле, пророческим для формирующегося общества» [7, с. 33-34]. Спроецированная за «экран» философии Шестова, «подпольная философия» Достоевского, видимо, приобретает универсальный характер. Экзистенциальная философия, утверждает Шестов, начинается с трагедии понимания того, что все данное научным мировоззрением и здравым смыслом не является по своей сути таковым. Наука, преодолевая многообразие живого бытия, отыскивает одинаковое и устанавливает истины, выраженные в убедительных доказательствах. Зависящий от закона причинности мир приобретает неизменное единообразие. Но философ считает, что «в конце концов, выбирая между жизнью и разумом, отдаешь предпочтение первой» [12, с. 98]. Таким образом, он отвергает любой рационализм и основанную на нем идею прогресса. Работа Шестова «Апофеоз беспочвенности (опыт адогматического мышления)» вызвала много споров и достаточно полярные оценки в интеллектуальных кругах Москвы и Петербурга. Основная мысль этой работы состоит в том, что мир слишком многообразен для того, чтобы втиснуть его в схему нашего человеческого познания, более того, создание таковых схем упрощают и обедняют действительность. Единственный путь ее познания – опыт каждого конкретного человека через собственное размышление и ее