Гуманитарные ведомости, выпуск 1 (25) 2018.

Гуманитарные ведомости ТГПУ им. Л. Н. Толстого №1 (25), апрель 2018 г. 35 возможно лишь одним путем – путем метафизического преодоления футуризма. «Футуризм должен быть пройден и преодолен, и в жизни и в искусстве» [1], без этого никакая охранительная традиция не сможет вернуть правильное соотношение искусства и бытия. В) Искусство и символ. Данная проблема рассматривается в работе Н. А. Бердяева «Философия свободного духа» [5]. Философ постулирует символический характер искусства как части человеческой жизни (не рассматривая специфику существования символов именно в искусстве). Символ, согласно определению, представленному Н.А. Бердяевым, «соединяет, разделяя». Таким образом, возможность символизации оказывается связанной с существованием двух (теоретически, более чем одного) порядков бытия. Одно из которых будет выступать как символ, другое – как символизируемое. Будучи идеалистом, Бердяев однозначно считает эмпирический мир символом мира надэмпирического. Но открытие мира надэмпирического возможно лишь в духовном опыте, в том числе, в опыте переживания искусства: «Обнаружить смысл можно, лишь пережив его в духовном опыте, лишь обратившись к духовному миру. Смысл доказывается лишь жизнью, исполненной смысла, он показывается сознанием, обращенным к миру смысла, сознанием символическим, ознаменованным, связывающим, означающим» [5]. Н. А. Бердяев отмечает, что в Новое время происходит искажение использование символов в искусстве. Метафизическими основаниями этого искажения становится философская система И. Канта. «Философия Канта лучше всего обосновывает такого рода символизм, философия эта выражает болезнь отрыва человека от глубины бытия и погруженности человека в свой субъективный мир. Это есть символизм глубокого духовного одиночества современного человека, глубокой его раздвоенности и разорванности. Он находит себе блестящее отражение и в современном искусстве» [5]. В особенности грубое использование символов допускается в наивно-реалистическом искусстве, в котором символы неверно отрицаются. С другой стороны, в современном искусстве нарастают тенденции использования «пустых символов», в которых означаемое отсутствует. Подобные символы исследовались позднее (в рамках постмодернизма), у Н. А. Бердяева можно найти предчувствие дальнейшего господства симулякров [Прим. 7]. Во-вторых, это проблема связи религии и искусства (Бог и искусство). А) Искусство и Бог. Религиозное оправдание искусства. Для Н. А. Бердяева очевидно, что искусство имеет религиозное измерение. Выше мы писали о том, что искусство может стать теургией. Теургия определяется философом как «магическое искусство» достижения состояния обожения, совершаемое посредством молитв и церемоний с целью воссоединения с Богом, теургия есть действие человека совместно с Богом, – богодейство, богочеловеческое творчество. Вместе с тем, любое искусство не только в высших его проявлениях несет в себе некое творчество, подобное божественному созданию мира: «Во всяком художественном делании уже творится мир иной, космос, мир просветленно-свободный» [4]. Подлинное