Гуманитарные ведомости, выпуск 2 (26) 2018.

Гуманитарные ведомости ТГПУ им. Л. Н. Толстого № 2 (26), июнь 2018 г. 100 Нет, – утверждает постмодерн, – претензия на истинность, на «знание, как надо» (Галич) – это опасный и неправильный путь. Идти по нему нельзя. Сама истина (якобы общий знаменатель множества различных описаний якобы одного и того же фрагмента реальности) – это миф, это, выражаясь сегодняшним языком, – фейк. Не существует истинной, единственной правды, существуют множественные, субъективные правды. Правды – нет, правда – симулякр (точная копия отсутствующей реальности), слово «правда» (truth) заменяется словом «постправда» (post-truth), которое – весьма показательно! – в 2016 году стало «словом года» по версии Оксфордского словаря. Постмодерн отрицает любые попытки выделить «истинную» логику и движущие силы истории, считая, что такие попытки «не заслуживают доверия вне зависимости от того, являются ли они чистой спекуляцией или выступают нарративом эмансипации разумного субъекта» [19, с. 37] и объявляет «войну тотальным учениям» [19, с. 81] Постмодерн, ссылаясь на принципиальность множественности описаний любой реальности, генерализирует релятивизм, полагая, как сказал М. Фуко, что «в каждом обществе есть свое представление об истине и свойственная только ему «общая политика» правды, а именно, – типы дискурса, которые приемлемы только для него и выполняют функцию правды» [15, с. 131-132]. Принятие постмодерном такой (радикально новой) мировоззренческой установки в отношении истины, накладываясь на технологически (телекоммуникационные и IT технологии) обусловленный факт стремительного роста информатизации всех сфер сегодняшней жизни, привело к особого рода трактовке характера современного информационного общества. Информационное общество, считает постмодерн, – это общество, в котором господствует языковая информация, обладающая вырожденным референциальным содержанием. Язык – автономная, самостоятельная структура, которая, в лучшем случае, скрывает объективную реальность, а зачастую – просто вообще не соотносится с ней. «Прозрачность» языка (установка модерна) – это миф [21, с. 18], языковая информация – единственная реальность, которая нам непосредственно доступна, которая, собственно, и составляет наш «жизненный мир». Крайнюю в этом отношении точку зрения выразил М. Фуко: «Действительности вообще нет; все, что есть, это язык, и даже говоря о языке, мы вынуждены пользоваться им же» [цит. по: Macey 1993, с. 150]. Постмодерн не считает, что мы живем в мире, о котором у нас есть информация. Нет, мы живем в мире, созданном информацией [5, с. 333]. Смысловая информация, несомая современными средствами производства и доставки «вторичных знаковых систем» (Ю. Лотман), достигла невиданного масштаба и насыщенности, постоянно внедряясь в сознание ныне живущих людей и во многом конституируя их жизненные практики. Сегодня «за один час перед телевизором человек получает больше образов, чем в доиндустриальном обществе он получал за всю жизнь» [14, с. 58]. Современное общество, по выражению Ги Дебора, становится «обществом спектакля» [13], так что «хвост (используем название популярного фильма) начинает крутить собакой».