Гуманитарные ведомости, выпуск 3 (27) 2018.

Гуманитарные ведомости ТГПУ им. Л. Н. Толстого № 3 (27), том 1, октябрь 2018 г. 20 мировоззрения распадается на две части: а) на ту, которая определяет личное спасение или правильный (праведный) образ жизни, и б) на ту, которая отвечает потребности людей, имеющих разные представления о личном спасении и правильной (праведной) жизни, в мирном сосуществовании. Первая часть убеждений может использоваться для выстраивания собственных жизненных планов, она же служит основой деятельности по расширению круга людей, разделяющих одно и то же всеобъемлюще мировоззрение, но она не может использоваться как основа для структурирования государственных институтов. Справедливым обществом является то, в котором ни одно всеобъемлющее мировоззрение не пользуется поддержкой государственного принуждения. Государственное принуждение допустимо только для реализации второй части убеждений граждан – так называемой политической морали. Таким образом, толстовская идея ненасилия и политическая мораль играют одну и ту же роль – роль правил, замещающих полномасштабные представления о добре и зле, которые не могут стать основой консенсуса, и обеспечивающих социальный мир – отсутствие «столкновений» (вариации политического либерализма см.: [12], [10], [11]). Наряду со сходствами, между обсуждаемым толстовским аргументом и концепцией политического либерализма есть и не менее примечательные различия. Так Толстой полагает, что многообразие представлений о границах добра и зла является временным и что консенсус по поводу высшего морального критерия возможен. Политический либерализм исходит из того, что в области всеобъемлющих ценностных мировоззрений всегда будут воспроизводиться разногласия, несмотря на то, что их создатели будут вполне разумными людьми. Причиной тому фундаментальные различия в уникальном индивидуальном опыте людей. Отсюда следует, что позиция: «Эти действия другого человека являются, с моей точки зрения, злом, но я не буду бороться против них, используя принуждение, поскольку они не противоречат принципам построения справедливого общества» будет важна для поддержания социально-политического мира всегда. Другое и гораздо более фундаментальное различие состоит в том, что, по Толстому, единственный способ «разрешения столкновений» состоит в категорическом отказе от силового противостояния всем формам зла, которые предполагаются ценностным мировоззрением деятелей. Для сторонников политического либерализма такой отказ касается только той части ценностных мировоззрений, которые выходят за пределы политической морали. Сама же политическая мораль, требующая защиты прав человека и установления справедливого распределения материальных ресурсов, не только может, но и должна быть поддержана силой. Это сравнение двух очень разных, хотя и структурно подобных друг другу, ответов на один и тот же социальный вызов наталкивает на очень важный для понимания и оценки толстовской этики вопрос. Из рассуждения Толстого становится понятно, почему должно быть под запретом применение силы ради реализации слабо удостоверяемых расходящихся представлений о