Гуманитарные ведомости. Вып 3 (27) 2018. Т. 2.

Гуманитарные ведомости ТГПУ им. Л. Н. Толстого № 3 (27), том 2, октябрь 2018 г. 53 предметность, прямо по Гуссерлю). При этом номады и номадизм как явление культуры интересуют нас сугубо в плоскости сетевой организации этого феномена. Обращаясь к концептам психоанализа, Ж. Делёз выстраивает пространственную схему распределения желания, которое персонифицировано «желающими машинами» на некой «поверхности». Суть концепции номадизма, во-первых, в характере самого распределения, происходящего через сборку «желающей машины» кочевника и лошади в единую «машину» и далее сборку таких единичностей в орду. И, во-вторых, специфика номада также в характере записи на «поверхности» – пространстве, носящем (что важно) открытый характер. В этом аспекте номад противостоит государству, оперирующему закрытым пространством. Но в них обоих присутствует момент удержания территории, хотя и различными способами. Для кочевника через постоянное перемещение и открытие вновь и вновь, а для государства через установление границ, сегментации «своего» пространства. В-третьих, в характере самой записи номадических «машин» на «поверхности», которая в соединении с машиной войны носит числовой характер. Число номада абстрактно и является тем, что само перемещается в пространстве (сотни и тысячи как единицы измерения монгольской конницы), а не разделяет, или, по Делезу, прикрепляется к поверхности. Обобщая скажем, что в своей совокупности все названные характеристики раскрывают специфику сетевой номадической структуры, которая, как ранее мы говорили, противоположна государству, но возникает при его ослаблении в различных вариантах. Также можно указать на трансисторичность номадизма как явления, в основании которого – специфическая онтология потоков и единичностей, реле-переключателей распространяющихся множеств. А формой реализации делезовского «номадологического проекта выступает понятие «ризомы» (фр. rhizome «корневище» ). Основная миссия ризомы – противостоять неизменным линейным структурам бытия и мышления), свойственным классической европейской культуре, для которой наглядным образом служит запутанная корневая система растения. «Ризома» выступает воплощением нового типа связей – нелинейных, хаотичных, бесструктурных, антииерархичных, множественных, запутанных, где постмодернистская «культура корневища» противопоставляется классической «древесной культуре». Дерево, его ствол, корень и крона, являют собой образ мира, – символ классического искусства, вдохновляющегося теорией мимесиса: оно подражает природе, отражает мир, является его графической записью, калькой, фотографией» [14]. То есть, номадология пытается решить проблему взаимодействия линейных «древовидных» и нелинейных «ризоморфных сред», обладающих имманентным креативным потенциалом самоорганизации, и получивших название «синергетических» [15, c. 657] . Таким образом, ключевыми структурами, определяющими феномен номадизма и его специфике и позволяют обосновывать его в качестве сетевого