Гуманитарные ведомости. Вып 3 (27) 2018. Т. 2.

Гуманитарные ведомости ТГПУ им. Л. Н. Толстого № 3 (27), том 2, октябрь 2018 г. 70 сохранившаяся после смерти душа, посредством духа (14), была наделена Богом новым телом (6). Позиция Татиана в отношении государственной власти близка к позиции Иустина, христиане представляются несправедливо гонимыми. Но форма апологии – обращение к языческим массам, а не к императору (имеем в виду стилизацию апологий, которая должна была влиять на характер изложения), а так же, возможно, сам характер личности Татиана, повлияли на ещё более резкий, чем у Иустина, тон апологии. Татиан прямо заявляет, что религиозное почитание императора есть неблагодарность перед Богом (Tat. Orat., 4). Однако это может быть связанно не столько с отношением Татиана к самому императору, сколько к его культу. Клятва и приношение жертвы являлись частью процесса дознания по отношению к христианам (Euseb. Hist. eccl., IV, 15, 20) [5, с. 97-102]. Участие в общественной жизни Татиан рассматривает как деятельность, основанную на низменных страстях, войну связывает с демоническими происками (Tat. Orat., 19). Этим Татиан ставит себя, в определенной мере, в оппозицию к обществу и государственности Римской империи. Татиан обосновывает право на неучастие христиан в культах не только указанием на различие в объектах почитания языческих культов, но и на терпимость, проявляемую к атеистам (27). Это должно было оправдать христиан даже в том случаи, если их приверженность к «истинному» Богу не принималась бы во внимание и приравнивалась бы к атеизму. Однако пример приводимый Татианом противоречив, он сам указывает на изгнание Диагора за критику мистериальных культов, но при этом ссылается на терпимость к его оставшимся трудам. Социальный состав христианских общин, якобы состоящих из одних вдов и детей, являлся одним из пунктов критики со стороны язычников (Min Felix. Oct., 8; Luc. De Mort. Per., 12; Orig. Contr. Cels., III, 43-55). Большое количество малолетних и женщин в составе общин христиан Татиан не отрицает, но ссылается на то, что сами язычники зачастую почитают женщин в мифологических образах, а так же создают их изваяния. Причем Татиан называет в основном скульптуры гетер (Tat. Orat., 33-34), что посредством контраста должно было подчеркивать нравственность христианских женщин (33). Относительно малолетних, приводятся примеры молодости героев Троянского эпического цикла: Ахиллеса, Филоктета и Неоптолема, которые совершали свои деяния в юном возрасте (32). Важное место в аргументации занимает противопоставление «эллинства» и «варварства», которое может представляться то, как противопоставление этнокультурное (1), то как религиозное – язычества и христианства (29; 30-31), а также как противопоставление двух философских школ – христианской и варварской, мыслящихся как две цельные школы (35; 42). Принимаемое значение, конечно, зависит от конкретных целей Татиана. Например, когда требуется опровергнуть обвинения в том, что христианство религия новая и не «национальная», то христианство позиционируется как