Гуманитарные ведомости. Вып 3 (27) 2018. Т. 2.

Гуманитарные ведомости ТГПУ им. Л. Н. Толстого № 3 (27), том 2, октябрь 2018 г. 81 межъязыкового взаимодействия, а с другой стороны, обнаруживает в себе самом внутренний диалог текстов и лингвистических протоколов. Один из основателей эколингвистики Э. Хауген [17] специально эксплицирует ментальную природу языка, истинной средой которого является «общество, которое использует его в качестве одного из своих культурных кодов» [17, p. 57]. Язык, имея различные формы материального закрепления и опосредования, тем не менее, бытийствует только « в сознании своих пользователей» и его функциональность проявляется «только в отношении этих пользователей друг с другом и с окружающим миром» [17, p. 57]. Артикуляция имманентной вовлеченности и включенности языкового сегмента в ментальные структуры социума является знаковым положением эколингвистической теории, в рамках которой эколингвисты исследуют принципы «экологичности использования языка в разных сферах общения: в сфере современной электронной коммуникации, в политическом и медийном дискурсах» [5, с. 91]. Не случайно поэтому, что сфера исследования феномена «экологизации» экстенсивно растет, охватывая все новые и новые области научного знания. В целом, как уже было заявлено ранее, можно говорить об «экологизации» научного мировоззрения как генеральном тренде или основополагающей тенденции в развитии современной методологической культуры. В орбиту внимания социоэкологов вовлекаются разнообразные феномены культурной жизни, такие как визуальный образ, медиа-среда, политический дискурс-анализ и т.п. В рамках новой перспективной области, такой как визуалистика (иконистика) [1] формируется специфическая научная дисциплина – визуальная экология [7], ориентированная на исследования визуальных и медиальных сред в их влиянии на процессы динамических трансформаций в культурном окружении. «Визуальные экологи» прежде всего, озабочены деградацией визуальной среды, к которой ведет как «её бедность (предельно функциональная жилая и промышленная застройка, бесконечные заборы, стерильные зеркальные плоскости офисов), так и избыточность визуальной информации» [7, с. 43]. Парадоксально, но именно избыточность визуальной среды является главным фактором деградации ее содержательных и формообразующих компонентов. Визуальная среда выхолащивается и упрощается, становится навязчиво-суггестивной и репрессивной по отношению к ее потребителям. Имеет место «угнетение зрительного восприятия», которое становится «нечувствительным не только к информационным, но и к чувственным образам» [7, с. 43]. Происходит прогрессирующая утрата перцептивных навыков, которая в свою очередь оборачивается общей регрессией визуальной культуры. Как отмечают современные отечественные исследователи Колесникова В. А. и Савчук В. В., «избыточность восприятия вызывает привыкание, а привыкание ведет к зависимости, к визуальной булимии и, в конечном итоге, к «перееданию» визуальной информации» [7, с. 43].