Гуманитарные ведомости. Вып 4 (28) 2018.

Гуманитарные ведомости ТГПУ им. Л. Н. Толстого № 4 (28), декабрь 2018 г. 22 энергия. Но нет также и более неясного с научной точки зрения» [12, с. 36]. Далее, например, Б. В. Раушенбах приводит аргумент в плане разъяснения причины, порождающей подобное положение дел. Он считает, что духовность «это не понятие рациональной логики, поэтому подчас бывает трудно, а иногда и невозможно осуществить его смысловую регуляцию» [9, с. 23]. О проблемах, возникающих при использовании в этическом дискурсе понятия «духовность» напоминает и Л. П. Буева, которая считает, что они состоят в длительном использовании этого понятия в религии и идеалистически ориентированной философии, притом, что в других философских традициях оно не употребляется из-за своей, как считают представители этих школ, «неоперациональности». В последние же годы это понятие переходит в разряд востребованных в самых разных исследовательских ответвлениях философии и этики, для формирования концепций «духовного возрождения России», «духовного мира человека», «духовного потенциала морального сознания», «духовной культуры и ее видов» и т.п. Поэтому требуется всестороннее рассмотрение духовности и различных ее проявлений, несмотря на то, что ее определение пока остается дискуссионным [4, с. 3]. Эти редукции содействуют развитию этико-философской парадигмальности в направлении исследований, касающихся категориальной специфики духовности. Важным моментом выхода на суть темы здесь является вычленение предназначения духовности в контексте трансформации внутреннего мира человека, для выполнения им задач по моральной самореализации личности через активацию потенциала заложенного в его духовно-нравственной природе. Формулирование исходного позиционирования духовности правильно будет предварить высказыванием В. Г. Белинского такого рода: «Что составляет в человеке его высшую, благороднейшую действительность? – Конечно то, что мы называем его духовностью» [1, с. 30]. Оценка духовности как самого высшего, что есть в человеке, проистекает из анализа тех возможностей, которые она предоставляет человеку и из признания того факта, что никакой другой источник их предоставить не может. Что же конкретно дает духовность человеку: на этот счет имеются позиции более ранних и современных философов, высказывающих, несмотря на разделяющие их исторические, социальные и мировоззренческие границы, сходные мнения. Так, С. Л. Франк утверждает, что духовность или духовная реальность, как он ее называет, помогает перевести в наличное существование тайну человеческой души, которая заключается в «ее способности возвышаться над самой, быть по ту сторону самой себя – по ту сторону всякого фактического своего состояния и даже своей фактической общей природы» [14, с. 411-414]. Л. И. Трофимова, в этой связи, развивает идею о духовности как о внутреннем моральном напряжении, этической интенции субъекта, благодаря которой опять же обеспечивается его выход за пределы эгоизма и своекорыстия как средства возвышения человека над самим собой через мотивированное включение в социальную жизнь, приобщение к идеалам и смыслам, укорененным в культуре [13, с. 4-5].