Гуманитарные ведомости. Вып 4 (28) 2018.

Гуманитарные ведомости ТГПУ им. Л. Н. Толстого № 4 (28), декабрь 2018 г. 9 военных противостояний, когда появились первые «противомусульманские» трактаты, где эта мировая религия могла предельно негативно квалифицирована как «ересь» («αἵρεσις»). Так еще «Церковный устав» князя Ярослава Мудрого (ок. 978-1054) содержал в себе запрет жениться и принимать пищу от «неверных» («жидовин или бесерменин», «некрещеный или иноязычник»). Особую известность получил до наших дней переиздаваемый и легко доступный в интернете трактат представителя влиятельной сирийской семьи, бывшего хранителем сокровищ халифов династии Омейядов в Дамаске, новой столице новой империи (Правоверном государстве, Арабском халифате, царстве Агарянском, царстве Измаильтянском и т.п.), но ставшего позднее ярким полемистом, проповедником и поэтом, урожденным как Мансур ибн Серджунат-Таглиби ( ,)ﻣﻨﺼﻮرﺑﻨﺴﺮﺟﻮﻧﺎﻟﺘﻐﻠﺒﻲ но гораздо более известным как Иоанн Дамаскин ( ,ﯾﻮﺣﻨﺎاﻟﺪﻣﺸﻘﻲ Ἰωάννης ὁ Δαμασκηνός, Iohannes Damascenus; ок. 675- 754). Этот текст показательно озаглавлен «О ересях» («О ста ересях вкратце.Откуда они начались и от чего произошли», «Περ αἱρέσεωνἐνσυντομίᾳ κατόν, ὅθενἤρξαντο κα πόθενγέγοναν»; «Dehaeresibus»). Автор лично знал «книги сарацин» и под номером 100 подробно описал «ересь лжепророка измаилитов» [15]. Сообщество, которое само себя в терминах своего Я1, описывало как приверженцы «последнего священного Писания», в терминах Я1 христиан описывалось как «ересь», тогда как «Повѣсть врємѧнныхъ лѣтъ» квалифицировало их как «вѣру», что позволяет говорить о дистанцировании двух форм в отечественном христианском дискурсе при описании «своего» и «чужого». Первый содержит порой предельно негативные оценки «безбожных агарян», «бесерменовства», «Махметовой прелести», «безбожных турок», «измаилитов», «басней Мухаммеда», «закона саракиньского» и т.п. как «чужих» [13]. Вторые практически создают «надконфессиональный» Я2, который политкорректно и дипломатично признает «людей Писания», их элиты и традиции, особенно монархов, «своими», «братьями», «вѣрой» и т.п. [1, 49 - 52]. Особенную остроту эти отношения приобрели после эпохи Реформации (1517-1648), когда начался процесс «конфессионализации» самого христианского общества, разделившегося на «своих» и «чужих» («расколщиков», «церковных мятежников»и т.п.). В этом контексте особый интерес представляет монография Д. К. Кантемира о «мухаммеданской религии», где впервые в отечественной истории ислам отнесен к универсальной категории «религия», которая только недавно вошла в отечественный лексикон [18, с. 446]. Этот текст стал первым в нашей истории печатным изданием, где в названии присутствует русская калька латинского термина «религия» («religio»). Аутентичное издание монографии Д. Кантемира, в котором страницы начинаются заново в ряде разделов, затрудняя принятую сегодня нумерацию ссылок, относится к библиографическим редкостям, доступным на сайтах ряда библиотек (к примеру, в сети электронных библиотек Vivaldi) [11]. Вместе с тем, этот текст с современной сплошной нумерацией представлен на сайте РХГА по проекту РНФ