Гуманитарные ведомости. Выпуск 1(29) 2019 г

Гуманитарные ведомости ТГПУ им. Л. Н. Толстого № 1 (29), март 2019 г. 91 Умом Россию не понять, Аршином общим не измерить: У ней особенная стать. В Россию можно только верить. (Ф. И. Тютчев) Попробуем прояснить основания российской ментальности. При этом думается, ментальность надо понимать как обобщение, с высоким уровнем абстрагирования, представляющее ориентир и полезное до тех пор, пока мы не забываем о такой его природе. И внутри одного народа есть много ментальных типов, и наоборот, ментальный тип, атрибутированный одному народу, может быть распространен в человечестве. Понятие «национальной ментальности» соответствует «менталитету» французской традиции, включавшему «умонастроения», «мыслительные установки», «коллективные представления», «склад ума», «видение мира» [33], что сближается и с понятиями «национальный дух», «национальная психология», «национальный характер», «коллективная душа», «национальное самосознание», «национальный склад ума» и т.д. [33]. Полагаю, ментальность надо понимать и как то воображаемое, которое транслируется и воздействует путями, присущими воображаемому: идеальному коллективному Я, национальным «комплексам неполноценности», «образу себя» коллективной идентичности. «Российскую ментальность» я в данном случае условно рассматриваю как расширенную трактовку «русской ментальности», влияющей на ментальность других этносов России через культуру, политическое устройство, идеологию. Так, ментальность монгольских или тюркских народов России отличается от ментальности монголов в Монголии и турков в Турции. Проблема российской ментальности, привлекавшая многих авторов, похоже, содержит загадки, требующие разгадывания. Фундамент всем дальнейшим трактовкам российской ментальности заложил П. Я. Чаадаев. Он усмотрел два начала «нашей своеобразной цивилизации», опирающейся «одним локтем на Китай, другим на Германию» [31]: Восток – это «уединенное созерцание»; «покорные умы», а Запад – «всеобъемлющая деятельность» [30]. Чаадаев отметил у россиян неустроенность, даже «просто благоустроенной жизни», – «в домах наших мы как будто определены на постой». [31]. Он выделил как характерное «расплывчатое сознание», во взгляде «что-то до странности неопределенное». [31]. Но Чаадаев же признал за русскими «взор в безграничное будущее» [30] и заявил: «Мы жили и сейчас еще живем для того, чтобы преподать какой-то великий урок отдаленным потомкам». [31]. Славянофилы, Н. Я. Данилевский, К. Леонтьев продолжили противопоставление Запада и Востока, провозгласив чуждость российской патриархально-коллективистской ментальности Западу, с его пониманием закона как внешнего – согласно К. Аксакову [5] – либерализмом,