Гуманитарные ведомости. Выпуск 2(30) 2019 г

Гуманитарные ведомости ТГПУ им. Л. Н. Толстого № 2 (30), июнь 2019 г. 105 Ценность второй формы морали – самосознания – Оукшот видит, прежде всего, в рефлексии относительно идеалов и правил, которые теперь уже можно было рассматривать отдельно от ситуаций, с точки зрения их содержания, обосновывать или подвергать критике. В результате сравнения себя с другими – как пишет Оукшот, чаще ревностного, – формируется самосознание, а конечным основанием поступков оказывается не приверженность идеалу и не сознание обязанности, а самоуважение и чувство собственного достоинства. Это основание поступков А. А. Гусейнов выразил следующим образом: я должен поступать так, чтобы в будущем не испытывать угрызений совести, чтобы иметь основания и впредь уважать себя. Поступать следует так, чтобы мне было, за что уважать себя. «Кратко, – пишет А. А. Гусейнов в своем докладе, – мораль можно было бы определить, как индивидуально ответственный способ существования в мире людей. Она является особым типом связанности индивида с другими людьми, суть которого в том, что индивид рассматривает мир людей, в котором он живет, в качестве своего мира, так, как если бы он сам создавал его своими поступками» [4]. Изучение рационального в морали, ценностно-нормативной структуры морального сознания начинается уже с Античности, с Платона и Аристотеля, но самый значительный вклад внесла аксиология (Г. Риккерт, В. Виндельбанд, Н. Гартман и М. Шелер), предложившая инструменты для ее исследования. Попытки представить ценности человеческой жизни как единую систему или хотя бы определить самые важные из них предпринимались и в философии, и в теологии. Платон выделил и обосновал четыре самых важных, с его точки зрения, добродетели (мудрость, мужество, воздержанность и справедливость), Аристотель называет уже 12 добродетелей (10 добродетелей и особняком – дружба и справедливость). Разделение «кардинальных» и «теологических» («богословских») добродетелей у Фомы Аквинского подчиняет моральные ценности религиозным и характеризует новый тип мировоззрения и новую иерархию ценностей. Девять кругов ада в «Божественной комедии» Данте Алигьери – это тоже не что иное, как распределение грехов по степени их тяжести, т.е. тоже выделение и иерархизация, но уже антиценностей. Анализируя иерархию пороков в «Божественной комедии», А. Л. Доброхотов замечает, что чем более «материальный» характер носит грех, тем меньше у Данте за него наказание. Так, в круге втором ада находятся сладострастники, в круге третьем – чревоугодники, в круге четвертом – скупцы и расточители. И, наоборот, чем глубже преступление вторгается в духовные связи людей, тем страшнее кара. «Духовный союз, – объясняет идею Данте А. Л. Доброхотов, ─ самая хрупкая и беззащитная из всех возможных связей, но и самый высокий тип связи, так как он основан на свободной воле, выборе и вере, на самых существенных свойствах человека» [6, с. 110]. В последний, девятый круг ада Данте поместил предателей – предателей родных, предателей родины, предателей друзей и предателей своих благодетелей. Причем, грех последних – самый тяжкий, дьявольский. По иерархии антиценностей можно