Гуманитарные ведомости. Выпуск 2(30) 2019 г

Гуманитарные ведомости ТГПУ им. Л. Н. Толстого № 2 (30), июнь 2019 г. 132 изменяющийся концепт, границы которого устанавливаются в результате напряженной политической борьбы, движущей силой которой выступает чувство моральной ответственности за исключение / включение путём непризнания / признания некоторых существ в моральное сообщество. В литературе наиболее обсужден и подробно описан вопрос о борьбе женщин за свои общечеловеческие права. За право признаваться в качестве полноценного «человека». Для феминизма вопрос до сих пор не закрыт. К примеру, мужской сексизм, намертво вмонтированный в язык нашего весьма чуткого к нарушениям прав человека сообщества философов морали, вынуждает каждого говорящего или пишущего подвергать дискриминации женщин. Женщина, желая стать одной из нас, представляющих человечество (моральное сообщество) в своём лице, вынуждена называть себя в мужском роде: ученый, автор, субъект, философ, этик, кандидат или доктор наук и т.д. Счастливым исключением выступает безродная (точнее – гемофродитная) пара «я – ты». Как уже отмечалось, концепция А. А. Гусейнова выражает традиционный для отечественной философии подход в трактовке человека, фокусируя своё внимание на максимальной выраженности человеческих качеств, человеке как личности. В результате возвышенности концептуальной установки автора из теоретического обзора выпадает огромная часть «человечества» – дети и подростки всех возрастов (прежде всего, с «особенностями» развития), люди с разными формами инвалидности, умирающие дети и подростки, недееспособные старики, люди с психическими отклонениями. Наше ответственно поступающее «Я» не встретит в этих «других» «своих». Они в принципе не наблюдаемы в оптике классической философии нравственности. Их нет в качестве особенных субъектов морали, которые не обязаны быть похожими на стандартного автономного субъекта. Они просто иные, не тождественные с самостью ответственно поступающей личности. Концепты «человека» и «человечества» необходимо переосмыслить, понять, как перманентно становящиеся в пограничных между человеческими и иными мирами «зонах фазовых переходов» (Б. Г. Юдин). Согласно его антропологическим идеям, концепт человека постоянно трансформируется, становится иным в пограничных зонах начала и конца жизни, человека и животного, человека и машины [3]. Добавлю от себя границу разума и безумия в самом человеческом существе, которая вносит принципиальное для морального самосознание различие между «злом» и «страданием» (или, как афористично выражено в английском языке, – “bad” or “mad”). Антропологическая концепция Б. Г. Юдина системно представляет поле ожесточённой борьбы за признание , идущей на границах человеческого мира. Морально ответственный поступок признания некоторого существа в качестве морального субъекта (возможно, актора) является предпосылочным для моральной оценки того или иного врачебного, биополитического или биотехнологического действия, вызывающего конфликт ценностных интерпретаций события. Кстати говоря, именно поэтому неточно называть