Гуманитарные ведомости. Выпуск 2(30) 2019 г

Гуманитарные ведомости ТГПУ им. Л. Н. Толстого № 2 (30), июнь 2019 г. 66 перспективы в развитии нашей этической науки и, в то же время, подобно прежним его сочинениям, будут задавать высокие стандарты философского творчества. Мои размышления, касающиеся некоторых тем, затронутых в докладе Абдусалама Абдулкеримовича, следует рассматривать как определенные ремарки, позволяющие мне с большей определенностью сформулировать для самого себя характер некоторых значимых этических проблем, при этом опираясь на определенный моделирующий образец современного морального рассуждения, каким является представленный доклад А. А. Гусейнова. Прежде всего, в начале своих размышлений о природе поступка А. А. Гусейнов актуализирует одну из важных проблем теоретической философии, выходящую за ее границы, – проблему соотношения философии и науки. Он акцентирует, прежде всего, те черты, которые отличают философию как особый способ постижения природы вещей, или мира в целом, от науки: «Наука объективирует предмет своего рассмотрения, смотрит на него с нейтральной высоты. Философия же, имеющая целью охватить мир целиком, не может объективировать его таким образом, чтобы самому остаться в стороне, ибо в этом случае мир не будет полным, в нем не будет хватать того, кто исследует его, не будет хватать самого философа. Поэтому предмет философии невозможно охватить научным взглядом. В философском образе мира присутствует сам философ, сознающий мир. Опыт этики как науки показывает, что мораль не поддается объективированию, ускользает от беспристрастного научного взгляда. Очевидно, что речь идет не только о философии как таковой, а прежде всего о моральной философии. Противопоставление философии и науки обретает в докладе более конкретную форму в виде оппозиции нравственной философии и этики: «Философия представляет собой взгляд на поступок изнутри, позицию самого поступающего, как если бы поступающим был сам философ», и «она отличается от этики, которая руководствуется канонами научной рациональности, имеет дело с уже совершенными, объективированными поступками, смотрит на них извне. Данное здесь различение философии и науки оставляет много места для дискуссии, а с точки зрения традиционной метафизики является даже сомнительным, ведь Аристотель все-таки определял «первую философию» как форму умозрительного знания, как теоретическую науку (episteme) со всеми вытекающими отсюда последствиями, то есть философия есть такой род познания, объект которого неизменен, отделен от познающего субъекта в той мере, в какой он остается человеком, и независим от него. Философское познание в этом смысле осуществляется человеком не в полноте его свойств, а исключительно его интеллектуальной компонентой, то есть его умом , составляющим часть божественного в нем. В этом смысле, философская деятельность как мышление ума не включается в контекст человеческих поступков как практических действий (к этим опрелениям Аристотеля через много веков мог бы присоединиться и Гуссерль, пытавшийся в ХХ веке воссоздать философию «как строгую науку»). Между тем, в этом разделе