Гуманитарные ведомости. Выпуск 2(30) 2019 г

Гуманитарные ведомости ТГПУ им. Л. Н. Толстого № 2 (30), июнь 2019 г. 68 чтобы обозревать его во всей полноте. Очевидно, что в этом случае познающий (философствующий) субъект не может включать себя в универсум и составлять с ним одно целое, а наоборот, он должен отторгать себя от мира, то есть двигаться по краю бытия. Отчуждение философа от мира неизбежно, ведь если бы он был погружен в мир, он стоял бы спиной к нему. Более конкретно обращаясь к нравственной философии, А. А. Гусейнов дает следующее определение поступка: «Поступок есть категория практического разума, не одно из проявлений (характеристик) человека, а присущий ему (неотчуждаемый, имманентный) способ бытия. Мир и собственное существование в нем предстают перед человеком в качестве возможности, которую он своей жизнью должен перевести в действительность. И далее: «а) в человеке все есть поступок: и мысль, и чувство, и дело, любое проявление его активности – вся осознаваемая жизнь, взятая в каждый ее данный момент, как и она сама в целом; б) поступок обращен в будущее, он есть то новое, что человек привносит в мир и что он делает с миром; в) поступок индивидуален, единственен, он совершается данным конкретным индивидом с места, которое он занимает, в пространстве и времени, которыми заполнен только данный поступок, его не может совершить никто другой; г) у истоков поступка стоит живой индивид, не субъект, не разумное существо, не представитель рода и т.п., а этот живой, наделенный сознанием, имеющий собственное имя индивид в нерасчлененном единстве всех своих сил, благодаря которым он живет; д) индивид и поступок слиты, индивид – не тот, кто совершает поступок, а тот, кто осуществляется в поступке, его нет до самого поступка, как и самого поступка нет вне него». А. А. Гусейнов не скрывает, что эти тезисы, представляющие собой некие программные утверждения и могущие, как мы надеемся, послужить основанием для построения им более развернутой моральной доктрины, содержательно опираются на идеи философии поступка М. М. Бахтина. Но, очевидно, что они несут в себе идейный заряд, непривычный для нашей этической среды. Они выражают некоторую принципиальную позицию автора, свидетельствующую о том, что его моральный дискурс захвачен идеей неклассического философствования, близкого к духу модерна, в пределах которого, как представляется, развивалась и философия поступка М. М. Бахтина. Некоторые мысли этого документа настолько радикально порывают с устоявшимися образами морального сознания, что иногда кажется, что они просто упраздняют аксиоматику традиционного этического дискурса. Особенно ярко это бросается в глаза при сравнении приведенных выше тезисов из доклада А. А. Гусейнова с классическим фрагментом о природе морального субъекта из «Критики способности суждения» (§ 76) И. Канта: «Однако поскольку здесь объективная необходимость действия как долга противополагается необходимости, которую действие имело бы в качестве события, если бы его основание находилось в природе, а не в свободе (то есть в каузальности разума), и морально, безусловно, необходимое действие физически рассматривается как совершенно случайное (то есть как то, что