Гуманитарные ведомости. Выпуск 4(32). Т. 1. 2019 г

Гуманитарные ведомости ТГПУ им. Л. Н. Толстого № 4 (32), том 1, декабрь 2019 г. 38 Другим аспектом того же явления была вера во всемогущество и неоспоримость научных законов, утвердившаяся как в естественной науке, так и в науках об обществе. Теперь же, находим у Э. Карра, «общепринято, что ученые приходят к открытиям и приращению знания не посредством установления точных и всеобщих законов, а методом выработки гипотез, открывающих дорогу к новым исследованиям» [2, р. 110]. Историки оставили в стороне поиски фундаментальных законов и занялись исследованием механизма явлений. При этом в исследованиях историка значение гипотез аналогично тому значению, которое придает гипотезам ученый: «рассматриваемые гипотезы могут оказаться верными и действенными в определенных контекстах и в связи с определенными целями, но оказаться ложными в других случаях (…). Гипотезы являются для мышления необходимым инструментом» [2, р. 112]. Например, считает Э. Карр, таким инструментом может считаться деление истории по хронологическому или по географическому принципу. Отсюда, в отличие от ученых XIX века, считавших накопление данных залогом решения всех дискуссионных проблем, сегодняшние ученые и историки «питают более скромную надежду, связанную с постепенным продвижением от одной гипотезы к другой, отделяют значимые данные, пропуская их через сито интерпретации, и сверяют последнюю с фактами» [2, р. 113]. Э. Карр подчеркивает, что в этом смысле нет сколько- нибудь значимого различия между методом ученого и историка. Утверждение, согласно которому между историей и наукой следует проводить четкую грань, находит у своих сторонников оправдание в следующих положениях: 1) история занимается только частным/особенным, в то время как наука изучает общее/универсальное; 2) история ничему не учит; 3) история не может прогнозировать; 4) история неизбежно субъективна, поскольку в ее рамках человек наблюдает самого себя; 5) история, в отличие от науки, содержит в себе вопросы религии и морали. Что касается первого положения, то Э. Карр убежден, что историк ищет не частное, а то общее, что есть в частном. И для проверки фактов он прибегает к обобщению, поэтому ошибочно утверждать, что истории обобщение чуждо. «История занимается отношением между единичным и общим. Историк не может разделить их, отдать предпочтение тому или другому, как не может разделить факт и интерпретацию» [2, р. 115-116]. Э. Карр опровергает и второй тезис, поскольку «учение» у истории, извлечение из нее уроков, автоматически вытекает из возможности и необходимости самой генерализации: «Что действительно важно в обобщении, так это то, что посредством последней мы пытаемся научиться чему-либо у истории и применить, выведенный из массы событий, урок к другому комплексу событий (…). Функция истории в том и состоит, чтобы стимулировать более глубокое понимание как прошлого, так и настоящего через их сравнение» [2, р. 120-121]. Относительно третьего тезиса Э.Карр считает, что сегодня не только история, но и наука, не берется предсказывать, а дает лишь вероятностный