Гуманитарные ведомости. Выпуск 4(32). Т. 1. 2019 г

Гуманитарные ведомости ТГПУ им. Л. Н. Толстого № 4 (32), том 1, декабрь 2019 г. 69 Александр Невский оказался между двух огней – татаро-монголами и «псами рыцарями». Но монголы никогда не покушались на русскую духовность, более того, они освободили русские монастыри от уплаты дани, а, позднее, после того как русский митрополит Алексий исцелил от слепоты мать хана Джанибека царицу Тайдулу, в Орде была учреждена Православная Церковь. Поэтому Александр предпочел подчиниться монголам, заключив союз с Батыем. Немецким и ливонским рыцарям он решительно противостоял, видя в них угрозу Православию, ибо их всегда сопровождали священники-латиняне. Папа Римский предлагал защиту от монголов в обмен на отказ от православия. Но в этом случае, памятуя о коварности западных «союзников, привыкших жертвовать русскими, от Руси могло бы ничего и не остаться. Одной из наиболее эффективных форм создания образа «другого» служат травелоги. Это особый жанр «путешествий», при котором на первый план выходит не сам объект «путешествия», а субъект «путешественника». Именно его комментарии, окрашенные чувствами, и позволяют взглянуть на окружающий мир глазами «сентиментального путешественника», выделить «свое» и «чужое», определить свою культурную идентификацию, отразить лучшее и худшее в своей стране и сравнить ее с другими. Форму травелога придал своим путевым очеркам Л. Стерн в «Сентиментальном путешествии» (1768). В России к форме травелога прибегла целая плеяда русских писателей: Д. И. Фонвизин, Н. М. Карамзин, И. А. Гончаров, А. И. Куприн, И. Эренбург, И. Ильф и Е. Петров и др. Это была самая удобная форма выражения «своего» взгляда на мир, форма выражения «своей» национальной идентификации, форма выражения патриотизма. Эпистолярную форму для путевых эссе выбрал и М. Е. Салтыков- Щедрин. К жанру путевого очерка великий русский сатирик обращается дважды – в 1878 в период поездки за границу на лечение и в 1881-1882 годах, рассказывая вновь о своих заграничных впечатлениях. Очерк «За рубежом» (1875) трудно в полной мере назвать травелогом, ибо информация о пребывании на заграничных курортах весьма скудна. Но этот очерк чрезвычайно интересен своим опытом познания «своего» через «чужое». М. Е. Салтыкова-Щедрина гораздо больше интересует Россия, чем зарубежные впечатления. Сравнивая Европу с Россией, писатель глубже постигает неповторимость и «самость», своеобразие и исключительность своей страны. На фоне «правильной» Германии отчетливо выступают сугубо русские национальные черты. Эти черты до предела узнаваемы и сегодня. Чего только стоят наблюдения сатирика над природой русского недовольства: «Кого ни послушаешь, все на что-то негодуют, жалуются, вопиют. Один говорит, что слишком мало свобод дают, другой, что слишком много; один ропщет на то, что власть бездействует; другой – на то, что власть чересчур достаточно действует; …Даже расхитители казенного имущества – и те недовольны, что скоро нечего расхищать будет. И каждый требует лично для себя конституции: мне, говорит, подай конституцию, а прочие пусть по-прежнему довольствуются ранами и скорпионами» [2, с. 17].