Гуманитарные ведомости. Выпуск 1(33). 2020 г

Гуманитарные ведомости ТГПУ им. Л. Н. Толстого № 1 (33), июль 2020 г. 136 Гуманизм же, в противовес аскезе, в первую очередь был ориентирован на античную книжность (интеллектуальную культуру), что выражалось в попытках синтезировать ученость («свободное умозрение») и христианскую аскетическую доктрину («стояние в вере»). С духовной культурой Руси дело обстояло иначе. Точных сведений о том, какое направление византийской мысли возобладало здесь по принятию христианства, конечно же, нет. Однако, основываясь на необходимости укрепления христианства, можно говорить, что, скорее всего, возобладали аскетической установки с присущим ее ригоризмом веры. Общеизвестно стремление Русской Церкви стоять до конца за чистоту и неизменность вероучительных начал Православия. Косвенно об этом свидетельствуют послания и поучения первых митрополитов Киевских, которые отличаются разъяснением православного догмата, культовой и бытовой практик учения, в то время как, богословские вопросы опускаются или даются все в той же форме утверждения веры. Высказанное мнение подтверждается отношением византийского духовенства к служению в славянских землях, как к миссионерству, т.е. строгому обучению правилам веры. Аскетизм мысли подтверждает специалист по истории русского языка В. М. Живов, ссылаясь на сохранившиеся сведения о деятельности византийцев в новообразованной Болгарской церкви [3, с. 80]. Скорее всего аналогичная ситуация сложилась и на Русских землях. Всякое обращение славян к «вере отцов», отказ от которой произошел совсем недавно, и еще оставалась живая память о ней, только подогревало ее в ущерб христианской проповеди. Также в пользу превалирования аскетического направления мысли, как считает историк древнерусской литературы И. П. Еремин, говорит отсутствие на Руси (как и у других славян) системы образования, получившей развитие в Византии и основанной на изучении античного наследия [2, с. 9]. Процесс рецепции и ассимиляции византийского наследия древнерусской духовной культурой имел ряд специфических особенностей: 1. Отсутствие дихотомии светской и религиозной интеллектуальности. Присутствие глобального прототекста (Священного Писания), занимающего довлеющее положение. Всякое иное вербальное произведение ориентировано на него. 2. Древнерусские книжники склонны объединять разнородные византийские традиции в единый фокус христианского предания. В подтверждение данной позиции В. М. Живов приводит «Иудейскую войну» (I в.) Иосифа Флавия. На Руси этот текст был воспринят как часть библейской истории. Именно поэтому древнейший славянский перевод дошел до нас в составе «Иудейского хронографа» (XIII век), в котором также оказались Шестоднев, книга Бытия с толкованием святителя Иоанна Златоуста и ряд других исторические книг Ветхого Завета. Аналогичная ситуация с «Христианской топографией» (VI в.) Козьмы Индикоплова, которая трансформировалась из произведения по географии в