Гуманитарные ведомости. Выпуск 2 (34). 2020 г

Гуманитарные ведомости ТГПУ им. Л. Н. Толстого № 2 (34), октябрь 2020 г. 9 основе «собственного отношения человека к своим действиям» (О. Г. Дробницкий) [2, c. 306]. Внешняя составляющая моральной санкции, то есть реакция окружающих на нарушение морального требования, должна выступать всего лишь как повод или толчок к формированию такого отношения. Смысл наложения санкции связан не с тем, чтобы у ее объекта сформировались опасения материальных или социально-статусных потерь, а с надеждой инициировать свободную и сознательную негативную оценку индивидом собственного деяния. Признание моральных санкций идеальными (духовными) затрудняет введение в их число тех воздействий со стороны сообщества, которые, несмотря на свой неформальный (неинституциональный) характер, не просто указывают на моральное качество совершенного поступка, но и чем-то материально ограничивают совершившего его человека. В числе моральных санкций, если они имеют именно идеальный характер, остается лишь высказывание нарушителю эмоционально нагруженного осуждения его поступка. При значительном количестве высказывающихся это будет общественное осуждение. Наконец, моральные санкции могут определяться не просто как идеальные, но и как исключительно внутренние. Наличие такого внешнего повода к формированию «собственного отношения человека к своим действиям», как осуждение со стороны других, всегда сохраняет неопределенность в том, действительно ли нарушитель осознал моральное качество своего поступка, действительно ли это осознание, а не коммуникативные неудобства, порожденные жизнью среди осуждающих его людей, заставило его скорректировать свое поведение. Тогда в моральную санкцию (главное выражение ретроспективной моральной ответственности) превращается само по себе самоосуждение деятеля, совершившего безнравственный поступок (такова линия рассуждения, восходящая к Дж. С. Миллю [4, c. 115] и продолженная другими утилитаристами [12]). При этом следует иметь в виду, что самоосуждение, имеющее вид холодной констатации того, что действие не соответствует требованиям морали, вряд ли может выполнить эту роль. Для того, чтобы являться достаточно серьезным негативным последствием нарушения, самоосуждение должно быть нагружено негативными моральными эмоциями. В таком случае эти эмоции превращаются в неотъемлемый компонент или даже в центральное содержание моральных санкций (Ср.: [8, p. 109-110]). Естественно, что моральные санкции, даже если понимать их как сугубо внутренние, не могут быть центральным элементом морального опыта. Их главенство переворачивало бы этот опыт с ног на голову. При определенном складе личности в качестве основного мотива совершения нравственно одобряемых действий вполне может выступать именно прогноз по поводу тяжести ретроспективной ответственности (например, по поводу болезненности будущего раскаяния или угрызений совести). Однако в этом случае мы имеем дело со своеобразным смещением мотивационных приоритетов морального сознания. Это остро чувствовал Йонас, который допускал, что «возникающее…