Гуманитарные ведомости. Выпуск 2 (38). 2021 г

Гуманитарные ведомости ТГПУ им. Л.Н. Толстого № 2 (38), июль 2021 г 111 идентифицирующая документ в документальных потоках. Духовный преемник Поля Отле в наши дни, Ю. Н. Столяров, критически осмыслив формулировки различных авторов, предложил следующее общее определение документа: «Документ – это информация, заново зафиксированная искусственным способом на материальном носителе, способная служить единицей данного семантического процесса» [23, с. 102]. Определения документа Соколова и Столярова более казуистические, чем продуктивные. Определение Соколова, по существу, дублирует широкое определение документа, а определение Ю. Н. Столярова выглядит искусственным, потому что в силу разделения труда авторы ограничиваются внутренней эпистемологией документоведения, а не философской гносеологией и онтологией. Ближе всего к продуктивному результату, с нашей точки зрения, семантическая, кодовая концепция документа [13, с. 3-7]. «Рассматривая документ как средство кодификации социальной жизни в информационную эпоху, Н. П. Лукина исходит из того, что «упорядочивающим началом социального мира выступает процедура кодификации» как сила одновременно логическая, лингвистическая и социальная. С точки зрения семиотики код – знаковая структура, правила сочетания, упорядочения символов, способ структурирования. Зарубежной традиции аналогичную трактовку приписывают П. Бурдье – в этом случае кодификация сопряжена со структурированием, оформлением содержания. С кодификацией ассоциируется формализация как установление в социальных практиках структурности и упорядоченности. Кодификация вносит порядок, однозначность, понимаемость, контролируемый порядок использования и применения знания для получения результата [13, с. 3-4]. Так, например, исследование PR показало, что релевантными, конститутивными свойствами документов, использующихся в PR-деятельности организаций, являются структурность и системность, что говорит в пользу кодификации. Нерелевантными свойствами выступают функциональность и информативность [3]. Наиболее продуктивно, с нашей позиции, является определение документа с семиотически-технологической, кодовой точки зрения, – Н. С. Ларьков [12, с. 42], А. В. Соколов [21; 22], А. Н. Сокова [18], В. П. Гриценко и др. Что входит в структуру и содержание документа? Так, анализ «Русской Правды» как исторического документа в лингвистике показывает следующие признаки этого документа Киевской Руси [10, с. 47-48]: (1) функциональность, (2) структурность, (3) информативность, (4) пространственно-временную локализованность, (5) соответствие определенным речевым параметрам. Основное назначение этого документа – выполнение нормативно-регулятивной функции. Он как бы уравнивает всех граждан по отношению к определенным нормам, кодифицирующих проступки, и разрешает социальные противоречия, указывая на способы этого разрешения путем эквивалентного действия или воздаяния. Текст привязан к определенному социальному пространству и