Гуманитарные ведомости. Выпуск 2 (38). 2021 г

Гуманитарные ведомости ТГПУ им. Л.Н. Толстого № 2 (38), июль 2021 г 73 Также феномен памяти тесно связан с идентичностью и ее значением в формировании социального. Например, развивая тезис, предложенный еще Э. Дюркгеймом и обращая внимание на слова Яна Ассмана о том, что «деятельности мы обучаемся через подражание» [3, с 17], автор предлагает рассмотреть подход Эрлиха С. Е. к социальной идентичности, который говорит, что первичная социализация закладывает человеку в раннем детстве его семьей и ближайшим окружением, «… первичная социализация представляет собой гораздо большее, чем просто когнитивное обучение… обстоятельства, в которой она происходит, сопряжены с большой эмоциональной нагрузкой. И есть достаточные основания считать, что без такой эмоциональной привязанности к значимым другим процесс обучения был бы весьма затруднителен, если вообще возможен. Ребенок принимает роли и установки значимых других, то есть интернализирует их и делает их своими собственными. Благодаря этой идентификации со значимыми другими ребенок оказывается в состоянии идентифицировать себя, приобретая субъективно понятную и благовидную идентичность» [11, с 214]. Анализируя вышеупомянутое, можно говорить, что и религиозное воспитание ребенок получает внутри семьи, следую опыту «значимых близких», и мы в данному случае можем говорить не только об узком социуме семьи, но и о близком окружении, в которое может входить как семья, родственники, а также и жители места проживания индивидуума. Именно М. Хальвбакс в первой половине XX века ввел в научный обиход термин «религиозная память» и говоря о религиозной памяти, ученый отмечает, что «религия определяется через особый тип памяти» [8, с. 22]. При этом ранее Дюркгейм отмечал, что считавшиеся врожденными человеку некое религиозное чувство, детская или родительская любовь и т.д. вовсе не неизменно присущи человеческой природе, но или совсем отсутствуют в некоторых социальных обстоятельствах, или так видоизменяются от одного общества к другому, что остаток, который получается по исключении всех этих различий сводится к чему-то неопределенному и схематическому и нуждается в объяснении. При этом Дюркгейм сомневается, что стремление к социальности изначально является прирожденным инстинктом человечества, а продуктом социальной жизни: «Общество также порождает в нас чувство постоянной зависимости. Поскольку общество обладает собственной природой, отличной от природы индивида, оно преследует свои, особые цели, но, так как общество не может достичь их без нашего посредничества, оно властно добивается нашего содействия. Общество требует, чтобы мы, забыв о собственных интересах, стали его слугами, и принуждает нас к разного рода трудностям, лишениям и жертвам, без которых социальная жизнь была бы невозможна. Каждую минуту мы должны подчиняться правилам поведения и мышления, которых мы не создавали и не хотели иметь и которые иногда противоречат нашим склонностям и важнейшим инстинктам» [5, с. 371]. Основываясь на вышеуказанных выводах ученых можно сказать что, как и первичная социализация, религиозное сознание формируется в детском возрасте и под воздействием примера членов семьи, а также ближайшего