Гуманитарные ведомости. Выпуск 3 (39). 2021 г

Гуманитарные ведомости ТГПУ им. Л.Н. Толстого № 3 (39), октябрь 2021 г 119 в прошлом, особенно в советском государстве, данная тема была довольно подробно изучена, имеется ряд новых социокультурных обстоятельств, делающих ее особенно актуальной. В частности, нас интересует вопрос соотношения массовизации искусства и его деидеологизации. На первый взгляд, может показаться, что данные феномены довольно независимы друг от друга, однако, в рамках данной статьи мы постараемся доказать их диалектическую взаимосвязь и взаимную обусловленность. Как известно, ХХ в. часто именуют «веком идеологий». И в самом деле, именно в эту эпоху происходит развитие идеологий, распространение их классических, а затем и «нео» форм, а степень влияния идеологии на оценку событий не только массами, но и элитами, является ключевой. Искусство и, отчасти, спорт в такой ситуации становятся идеальным «сосудом» для идеологии, принимая ту форму, в которой наиболее выигрышно и конкретно можно донести ту или иную идеологему до носителей общественного сознания – будь то классы или страты. В 20-30-х годах двадцатого столетия, как мы видим на примере СССР, ключевым для трансляции идей и их закрепления в сознании масс является плакатное искусство. На наш взгляд, данное искусство уже в свое время показывает весьма точную связь массы и идеологии, являясь вместилищем идей в форме, понятной даже не слишком образованному человеку. Как отмечает М. Ф. Николаева: «Искусство плаката в системе смежных жанров выходит на передний план, становится эталонным. Налицо открытое стремление закрепить высокий статус плакатного искусства теми методами, которые традиционно применяются в отношении образцов высокого искусства: помещением в архив, включением в музейные экспозиции «этих ценнейших документов истории» [7]. Таким образом, в силу своего интегративного характера, воздействию на широкую публику, плакат может быть рассмотрен нами как предтеча визуального культурного поворота. Причем в рамках плакатного искусства визуальное и вербальное не просто не противопоставляются, а именно дополняют друг друга. Тогда как уже в полновесном царстве визуального, как отмечает профессор Е. Н. Ищенко: «Наряду с этим наблюдается процесс, который можно назвать отторжением или вытеснением вербального. Иконические знаки обретают самостоятельное существование, а их визуальная оболочка, как правило, не нуждается в вербальных пояснениях и манифестациях. Кстати, и в случаях совмещения вербального и визуального сама «графика» представления начинает играть по правилам визуального» [3]. Совмещение же визуального и вербального становится идеальным для трансляции идей и формирования необходимого властям общественного запроса на те или иные меры и действия. Понижение роли вербального, его вытеснение на периферию, хронологически предшествует и снижению влияния идеологии на социальные процессы, ее способности вдохновлять массы на действия. Общество потребления и постмодерн с течением времени все в меньшей степени нуждались в обособленных классических идеологиях, что не замедлило проявить себя и в сфере искусства, особенно в западных странах. Потребление на определенном историческом отрезке само стало симулякризованной имитацией идеологии,