Гуманитарные ведомости. Выпуск 3 (39). 2021 г

Гуманитарные ведомости ТГПУ им. Л.Н. Толстого № 3 (39), октябрь 2021 г 18 infamy, the loss of reputation, or the pain of this loss. Aquinas criticizes the interpretation of shame as a feeling independent from judgments of informed others. The basis of his criticism is the general content of the notion of fear. From the point of view of Aquinas, the fear of committing vicious or sinful acts is senseless because they are under control of an agent. Only the fear of the uncontrolled external blame makes sense. So shame can be only the fear of infamy. This argument is vulnerable to some objections. First, Aquinas himself admits that shame is not only the fear of infamy but also the pain of infamy accompanied by the pain the evil existing in the world (the evil of vicious or sinful act). Second, Aquinas asserts that only a vicious or sinful act is liable to blame. All other common objects of shame generate this emotion exclusively because people in general prone to yield to laws of man’s opinion. It means that infamy, in its part that should not be an object of contempt and can be a cause of the morally justified shame, is also under control of a moral agent. He/she can avoid it by means of avoiding vicious and sinful behavior. In his discussion of a genuinely shameful acts, Aquinas presupposes that the feeling of shame is rooted in not so much the grieviousness of an act as in its vileness. Sins of the flesh are vile because pleasures common to us and the lower animals dim the light of reason, lying and its subspecies – fluttery – are vile because they manifest the weakness and falseness of reason. Keywords: morality, ethics, moral psychology, shame, definition of shame, objects of shame, communicative context of shame, Thomas Aquinas DOI 10.22405/2304-4772-2021-1-3-17-32 Проблема стыда Исторически осмысление феномена стыда в этической мысли шло по трем направлениям. Каждое из них выступает как основание отдельной интерпретации или концепции стыда. При определенном стечении обстоятельств эти три интерпретации могут превращаться в теоретических конкурентов, каждый из которых пытается продемонстрировать свое преимущество и дискредитировать своих соперников. Однако такое противостояние возникает лишь во второй половине XX – начале XXI вв. Если же вести речь о предшествующих периодах, то осознание противопоставленности интерпретаций стыда друг другу, осознание конфликта между разными подходами к пониманию одного и того же элемента морального опыта было довольно слабым, проявляющимся даже не в дискуссиях, а в отдельных высказываниях. В рамках первой интерпретации стыд выступает в качестве негативного переживания, которое является откликом на моральное осуждение со стороны другого человека или на потенциальную возможность такого осуждения. Она восходит к аристотелевской риторике и этике и на настоящий момент широко распространена в психологических, социологических и философских исследованиях стыда (см.: [17; 3; 27; [19] обзор подхода: [7]). В рамках второй интерпретации негативные переживания, обозначаемые словом стыд, откликаются на природное несовершенство человека, парадигмально выраженное в области телесного, уже – сексуального. Для ее сторонников стыд тесно связан с подчинением духовного телесному или индивидуально- личностного бытия – безлично-всеобщему. Она восходит к Блаженному Августину, обычно встроена в теологический контекст, но в современной этической мысли может опираться и на сугубо психологические посылки ([4, с. 35-36, 43-45; 29], обзор подхода см.: [6]). В рамках третей интерпретации стыд отделяется как от внешнего осуждения, обязательного в первом случае, так и от