Гуманитарные ведомости. Выпуск 3 (39). 2021 г

Гуманитарные ведомости ТГПУ им. Л.Н. Толстого № 3 (39), октябрь 2021 г 37 прим.]. Если же спиритуалист не верует в воскресение во плоти, то ведь (как, казалось бы, утверждает здесь Кант), философ и не обязан, а возможно, и не вправе веровать в таковое. Однако, что же такое, по мнению философа Канта, «психологический материализм», почему он, с его точки зрения, принципиально неприемлем для критически мыслящего ученого, и, наконец, в самом ли деле его несостоятельность делает гипотезу спиритуализма более приемлемой для трансцендентальной философии и серьезной науки? На первые два вопроса мы находим достаточно ясный ответ в главе «Критики чистого разума», посвященной «паралогизму чистого разума», то есть, как традиционно считается, критике рационалистического учения о душе. Ответ на последний вопрос выглядит, однако, в свете главы о паралогизме совсем не так, как это, казалось бы, следует из рассмотренного нами примечания к трактату о религии. Ибо после «Критики чистого разума» догматические утверждения в метафизике вообще, и априорно-спекулятивные утверждения о природе «мыслящей субстанции» в частности, представлялись Канту беспочвенными и потому невозможными. Беспочвенными представлялись поэтому и безусловные претензии на истину конкурирующих гипотез в области рациональной психологии, так что одна из них едва ли могла бы оказаться «более благоприятной» для моральной веры разума. Исходные данные для решения о критико-философской правомерности тезисов Канта о воскресении можно получить, следовательно, именно в главе о паралогизме. Судьба догматических доктрин в психологии в свете кантовской критики паралогизма А) Благодаря суждению или сознанию «Я мыслю», говорит Кант, мы различаем два предмета нашей способности представления: «Я как мыслящее существо» есть «предмет внутреннего чувства» или душа; предмет же внешних чувств есть тело [3, с. 313 (В399)] или материя внешних предметов [3, с. 329 (А379)]. Душу изучает психологическая наука, и данные об этом мыслящем Я мы можем получить «только путем самосознания, но никоим образом не путем внешнего опыта» [3, с. 316 (В405)]. У души и предметов внешних чувств, согласно Канту, есть общий субстрат, или «то, что лежит в основе явления материи как вещь в себе» [там же], но этот субстрат недоступен для психологии и человеческого знания вообще. Явления во внутреннем и во внешнем чувстве одинаково представляют собой «субстанцию в явлении» [3, с. 329 (А379)], они даны нам, соответственно, во времени и в пространстве, как «специфически различные явления», однако именно как явления в опыте. В основе всех этих явлений должен лежать «трансцендентальный объект», который и дает нам эмпирическое понятие внешнего предмета и предмета внутреннего чувства. Но в смысле объекта реального знания, требующего подкрепления данными опыта, этот объект, – как субстрат внешних явлений, так и мыслящее Я в трансцендентальном смысле, – неизвестен нам [3, с. 331 (А383)]. Он не есть ни материя, ни мыслящее существо; и тело, и мыслящее Я, как явления в опыте, суть только его явления. Поэтому этот субстрат всех явлений мы можем только обоснованно предполагать как трансцендентальную предпосылку возможности