Гуманитарные ведомости. Выпуск 4(40). 2021 г

Гуманитарные ведомости ТГПУ им. Л. Н. Толстого № 4 (40), декабрь 2021 г 7 Достоевский может казаться опасным писателем, его нужно читать в атмосфере духовной освобожденности» [1, с. 91-92]. В этом смысле изобличение зла Достоевским через его имманентное постижение «может многих соблазнить» (Н. А. Бердяев). В чем же выражается этот соблазн «имманентного зла» у Достоевского? В данной статье мы остановимся на двух главных моментах: 1) виновности добрых и 2) духовной силе злых. Вина добрых за существование злых Достоевский постоянно подчеркивает, что это добрые виноваты в том, что в мире есть зло и злые люди. Особенно ярко это представлено в знаменитой сцене пребывания отца и братьев Карамазовых в монастыре, в келье старца Зосимы. «Безобразная сцена» скандала Карамазовых, обнажающая предельную глубину погружения в стихию абсолютной злобы и ненависти, прекращается «самым неожиданным образом»: «Вдруг поднялся с места старец. Совсем почти потерявшийся от страха за него и за всех, Алеша успел, однако, поддержать его за руку. Старец шагнул по направлению к Дмитрию Федоровичу и, дойдя до него вплоть, опустился пред ним на колени. Алеша подумал было, что он упал от бессилия, но это было не то. Став на колени, старец поклонился Дмитрию Федоровичу в ноги полным, отчетливым, сознательным поклоном и даже лбом своим коснулся земли. Алеша был так изумлен, что даже не успел поддержать его, когда тот поднимался. Слабая улыбка чуть-чуть блестела на его губах. – Простите! Простите все! – проговорил он, откланиваясь на все стороны своим гостям» [6, с. 69]. Этот поступок старца полностью соответствует им же высказанному изречению: «Сделай себя ответчиком за весь грех людской…, ибо чуть только сделаешь себя за всё и за всех ответчиком искренно, то тотчас же увидишь, что так оно и есть в самом деле, и что-ты-то и есть за всех и за всё виноват» [6, с. 290]. Интерпретируя этот момент имманентного постижения зла Н. А. Бердяев замечает: «В добре и добрых очень мало добра… Ответственность добра за зло «добрых», за «злых» есть новая проблема этики. Несправедливо всю ответственность возлагать на «зло» и «злых». «Зло» и «злые» появились потому, что «добро» и «добрые» были плохи, что в них было мало добра» [2, с. 241]. Именно этой «виновностью добрых» объясняется поразительный смысл нравственной максимы Достоевского, которую он вкладывает в уста старца Зосимы («Из бесед и поучений старца Зосимы» ): « Не бойтесь греха людей, любите человека и в грехе его, ибо сие уже подобие Божеской любви и есть верх любви на земле» [6, с. 289]. Интересно сопоставить эту максиму с мыслью Л. Н. Толстого о грехе, приводимую в «Круге чтения»: «С грехом ссорься, с грешником мирись.