Гуманитарные ведомости. Выпуск 1(41). 2022 г

Гуманитарные ведомости ТГПУ им. Л. Н. Толстого № 1 (41), март 2022 г 119 Малиновский не смогли договориться между собою [7, с. 30]), споров о понима нии искусства будущего [11, с. 283], роли эстетики в искусстве и отсутствия диалога с художниками и скульпторами (в процессе организация конкурса на п роекты памятников). Во-вторых, из-за нехватки финансовых ресурсов: использовался более дешевый и менее качественный материал, что естественно отразилось в дальнейшем на сохранности памятников (многие не сохранились до наших дней). Сюда же относится и ограниченность во времени: невозможно создать хороший проект и качественный макет менее чем за месяц, чего не понимали советские руководители, которым казалось, что само декретирование монументальной пропаганды обеспечивает немедленное рождение новых памятников, увековечивающих революцию. Все эти факторы существенно тормозили работу по благоустройству нового облика Москвы и Петрограда. В-третьих, не только нехватка ресурсов, но и нестабильная экономическая и политическая ситуация в стране не позволила продолжить реализацию проекта. Именно поэтому наибольшего расцвета монументальное искусство достигло именно при правлении И. В. Сталина, когда настало «благоприятное» время для развития официальной советской культуры (закончилась борьба за власть, восторжествовала сталинская диктатура, искусство стало частью политики и окончательно установилась тоталитарная идеология и ценности социалистического строя). В-четвертых, произошло слишком быстрое навязывание искусству несвойственной для него роли. Какую функцию большевики видели в искусстве? Они хотели при помощи искусства изменить отношение масс к революции, передать свой опыт восприятия и интерпретации истории и сконструировать новую реальность. Поэтому для них искусство должно было отражать их идеологию, ценности и символизировать союз города и деревни. А что искусство значило для трудящихся масс? В их сознании оно все еще отражало самодержавие и элитарную культуру. И даже попытки большевиков установки «новых героев» в противовес старым памятникам не способствовали быстрому изменению отношения к искусству. В-пятых, слишком большая разница между сознанием революционера и обычного человека. При подготовке плана монументальной пропаганды революционеры, которые имели доступ ко многим запрещенным или непереведенным книгам в России, опирались на свои знания о «героях» в европейской культуре. Что эти имена «новых героев» могли сказать обычным людям – рабочим и крестьянам, которые не только не слышали о многих из них, но и не были знакомы с их трудами, с их политическими и философскими идеями, с их взглядами на революцию и культуру? Для крестьян и рабочих революция ассоциировалась с концепцией нового мира, а новый мир это, прежде всего наглядная реализация тех изменений в социальной и культурной жизни, которые им обещали большевики в случае победы. Такая «оторванность от сознания трудящихся» не позволила реализовать план монументальной пропаганды до конца и показала, что необходимо было разрушить: это барьер взаимного недопонимания для строительства нового советского мира.