Гуманитарные ведомости. Вып. 3 (43) 2022 г

Гуманитарные ведомости ТГПУ им. Л. Н. Толстого № 3 (43), ноябрь 2022 г 22 следующим образом: « “Маг” – то же самое, что наше “жрец“ (magus est qui nostra sacerdos), что же это в конце концов, за преступление быть жрецом, изучить, как принято, законы священных обрядов (leges cerimoniarum), правила жертвоприношений (fas sacrorum), различные религиозные системы (ius religionum), понимать их и хорошо в них разбираться ?» (Apul. Apol.25) [15, c. 30]. Апулей отсылает к платоновской трактовке магии (μαγεία), которая, как отмечают некоторые исследования, выступала в качестве нормативного для персидской империи Ахеменидов способа почитания богов, который принес могущество этой стране [21, c. 158]. В диалоге Платона «Алкивиад I», считавшимся в период поздней античности «средоточием главных идей платонизма» [22, c. 534], в ходе рассуждений о государственной власти и справедливости, отмечая военные успехи персов, Сократ отсылает к системе воспитания царя, в которую включалось обучение магии. Магии Зороастра, сына Ормузда, учил персидского царя особый учитель, царский наставник, наимудрейший (σοφώτατος), сущность ее заключалась в «почитании богов» (θεῶν θεραπεία) (Pl. Alc. 1. 122a) [23, c. 201]. Так для Апулея магия « Это – наука (ars), угодная бессмертным богам, обладающая знанием того, как чтить и поклоняться им» (artem esse dis immortalibus acceptam, colendi eos ac uenerandi pergnaram, piam scilicet et diuini scientem) (Apul. Apol.26) [15, c. 30]. К числу знаменитых магов Апулей причисляет Карменда, Дамигерона, библейского Моисея, Остана (Apul. Apol.90) [15, c. 85], возможно, как указывают С. П. Маркиш и М. Л. Гаспаров, в испорченном месте документа был перечислен и Иисус, а упоминаемый в тексте Иоанн - Иоанн Креститель или египетский жрец Ианн [15, c. 393; 16, c. 364]. В философском трактате Апулея «Демон Сократа» (De Deo Socratis) излагается идея посредничества между миром людей и богов, осуществляемая с помощью демонов (δαίμων/ daemon), неких «срединных божественных сил» (divinae mediae potestates), без которых невозможны были бы ни философия, ни поэтическое творчество, ни пророчества, ни «разнообразные чудеса магов» (magorum varia miracula) [16, c. 339]. Апулей опирается на платоновские идеи, получившие резонанс в платонизме I-II вв. н.э.: идеи души, божественного вдохновения, индивидуального демона – наставника, Даймона – Эрота (на основе диалогов «Пир», «Государство», «Федон», «Федр») [24, c. 62-63, c. 65]. За пределом внимания Апулея остается характеристика Платоном софистов как чародеев (γοήτων τις) и заклинателей-обманщиков (μαγγανεύματα). К.Е. Прокопов отмечает, что в диалоге «Государство» магами названы софисты (μάγοι) и учителя – «творцы тиранов» (τυραννοποιοί), как «те, кто стремится подавить рассудительность и побудить к неумеренности» [25, c. 298]. Платон (но не Апулей) артикулирует проблему философии, риторики, ораторского искусства как «магии слова», способной «заворожить голову и поселить в душе страсть к вожделениям» [25, c. 301]. А. В. Петров делает вывод, что Апулей в своей «Апологии» определил магистральную «тенденцию отношения к магии на следующие несколько веков: магия, как сознательное общение с демонами-посредниками, является достойной формой деятельности для любого, кто стремится к богам, и для