Гуманитарные ведомости. Вып. 4 (44) 2022 г

Гуманитарные ведомости ТГПУ им. Л. Н. Толстого № 4 (44), декабрь 2022 г. 123 «Июльский дождь), К. Шахназарова («Курьер»), В. Шукшина («Ваш сын и брат», «Печки-лавочки», «Калина красная») и др. Не только попыткой воссоздать мир великого иконописца Андрея Рублёва, его ценности и смыслы, становится фильм А. Тарковского «Андрей Рублёв» (1966, авт. сцен. – А. Кончаловский, А. Тарковский), но – основанным и на собственном опыте режиссёра – скрупулёзным анализом путей примирения человека с соотечественниками, с недругами Руси, с прежними канонами творчества, с самим собой, своими грехами и желаниями, с подчас безжалостным по отношению к художнику временем. В киноповествовании А. Тарковского, проходя по дорогам Древней Руси (что и обусловливает новеллистическую природу игрового фильма), и, сталкиваясь с несовершенством мира и самого человека (и себя самого в том числе), легендарный иконописец, создающий «окно в небо», ищет способы преодоления зависти, ненависти, насилия, вражды, розни. Уже в первой новелле «Скоморох. 1400 г.» задано одно из очевидных социальных противоречий, с которыми мог столкнуться Андрей Рублёв, – противостояние языческой и православной Руси, заявленное в пространстве избы, в которую постучались во время дождя монахи-иконописцы. И это противостояние, против которого у пришедших в эту чёрную избу есть одно пожелание, высказанное Даниилом Чёрным: «Спаси Христос, хозяюшка!». Татарское иго, княжеские междоусобицы – не только исторический фон, но катаклизмы, свидетельствующие о необходимости мира и в пространстве бытия человека и общества, и в его собственной душе. Далеко не случайно Тарковский укрупняет образ малого князя, вступившего в сделку с татарами и участвующего в набеге на Владимир (новелла «Набег. 1408 г.»). Весьма показателен эпизод мнимого примирения в храме, когда два князя – великий и малый – лобызаются в храме, клянясь в верности и дружбе, соблюдая законы внешней игры (не случайно, поэтому великий князь у входа в храм покровительственно кладёт руку на плечо князя малого; в момент, казалось бы, покаяния и примирения двух князей камера опускается вниз и запечатлевает, как своей ногой великий князь наступает на ногу князю малому, демонстрируя своё превосходство). И это лицемерное целование становится мотивом, объясняющим отступничество малого князя, его братание с татарами. Героям фильма «Андрей Рублёв» (не только главному герою), людям православным, верующим в искупившего их грехи своею кровью Христа, не отказано в покаянии, смирении и примирении, в пути к своему Храму Души. Даниилу Чёрному, позавидовавшему признанию Андрея Рублёва, монаху Кириллу, который, одержимый своими страстями, до седых волос не мог смириться с божественным даром Рублёва, но, не убоясь даже расправы, бросился на защиту Андрея («Меня бей, а его не трожь!»), Феофану Греку, признающему особый – радостный, лучезарный – стиль Рублёва: «Как это всё красиво!», отроку Бориске, сыну колокольных дел мастера, чей опыт начинается с признания своей самонадеянности и покаяния в ней (оттого и плачет брошенный у позорного столба родившийся на наших глазах юный мастер, признающийся, что так и не узнал от отца секрета колокольной меди). Для