Гуманитарные ведомости. Вып. 4 (44) 2022 г

Гуманитарные ведомости ТГПУ им. Л. Н. Толстого № 4 (44), декабрь 2022 г. 132 разнородный городской ландшафт. Р. Декарт не ошибается: город воплощает иррациональный характер истории и то, как люди организуются, чтобы жить вместе на территории. Но эта иррациональность «организуется» довольно удивительным образом по эстетическим, а не функциональным причинам: беспорядок уродлив. И Г. Зиммель [11] и социологи чикагской школы [4] подмечают это отсутствие запланированного и то, что рационализированное развитие воспринимается как недостаток, который необходимо исправить. Точно так же, как шатающееся здание нашего знания требует метода, города требуют реформы: они должны быть приведены в порядок. Но это негативное отношение к городскому беспорядку – не просто вопрос эстетических соображений, поскольку оно призывает к городскому планированию и политическому вмешательству в город. Рост города должен быть продуман, чтобы им можно было управлять: он должен происходить не случайным образом, а методично, реагируя на логическую модель, проектирующую его идеальную форму. Таким образом, городской беспорядок является объектом не только эстетической оценки, но и практических соображений, призывающих к его исчезновению посредством запрограммированного вмешательства. Но поскольку, как показал предыдущий анализ, пространственная организация неразрывно связана с социальной организацией, следует сказать, что тотальное применение генеральных планов, направленных на городское планирование, также способствует упорядочению общества. И. Серда [2], как и Ле Корбюзье [12], прямо предлагает создать идеальное общество: заранее определенный, справедливый и верный план становится опорой для совершенной организации человеческих действий. Таким образом, красота, геометрическая логическая организация и управление человеческим поведением сходятся в градостроительных теориях, разработанных в конце XIX века. В XVIII веке Жан-Жак Руссо предъявил особенно суровое обвинение городскому образу жизни потому, что он представляет собой извращение нравов, что стало поводом всех морализаторских рассуждений Ж.-Ж. Руссо, восхваляющих простоту сельской жизни. Однако Ж.-Ж. Руссо видит в этом лишь локальный эффект расхождения между техническим прогрессом и нравственным прогрессом, который, согласно анализу «Рассуждений о науках и искусствах» [16], составляет процесс цивилизации. Ж.-Ж. Руссо видел в городе не специфический объект исследования, а частный случай общего процесса цивилизации, дающий локальному пониманию следствия денатурации человек. Начиная с «Рассуждений о науках и искусствах», Ж.-Ж. Руссо установил хиазм между цивилизованным и образованным индивидом, разрушив представление о прогрессе, показав его сложность вне всякой телеологической перспективы и подчеркнув, что утонченность европейских обществ в XVIII в. никоим образом не может представлять собой морально удовлетворительное государство. Процесс цивилизации отчуждает человека от самого себя, сочетая технические достижения с моральным разложением. С этой точки зрения анализ города Ж.-