Гуманитарные ведомости. Вып. 4 (44) 2022 г

Гуманитарные ведомости ТГПУ им. Л. Н. Толстого № 4 (44), декабрь 2022 г. 58 transformation of society. In this situation, all efforts should be directed to the transformation of the individual's own life. Two ways lead to this goal: 1) adaptation to the conditions of society, which opens up opportunities for a person to improve personal living conditions (career, success, well- being, etc.); 2) the creation of their own "small autonomous society", corresponding to their own ideal. The conscious choice of the second path determined for Zinovyev the ethical program and the moral goal of his life. The basic principle of this program was the imperative of self- improvement, which is found in various formulations by many Russian thinkers from Gogol to Leo Tolstoy. The peculiarity of Zinovyev's expression of this imperative is that he "codes" it in the form of a system of rules of conduct ("rules of life"), metaphorically called "zinovyoga". This is a kind of "existential etiquette" and "moral code" of a sovereign personality, which includes: 1) general principles of morality; 2) specific rules of life; 3) casuistically situational norms of behavior. The author concludes that Zinovyev's moral experiment is a kind of example of the ethics of "existential individualism", most of all reminiscent of its version, which A. Camus captured in the "rebellious man". Keywords: ethics of survival, moral experiment, sovereignty of the individual, imperative of self-improvement, rules of conduct, ethics of existential individualism. DOI 10.22405/2304-4772-2022-1-4-57-61 Этика Зиновьева характерна тем, что представляет собой не спекулятивную концепцию морали в ее системно-категориальном выражении, подобную его логическим или социологическим построениям, но своего рода тактику и стратегию выживания индивида в условиях враждебного и чуждого его нравственным принципам социума. Зиновьев фактически поставил моральный эксперимент, доказав действенность принятых им правил жизни [См.: 5]. Этот эксперимент представляет собой сердцевину или ядро его более широкого социологического эксперимента. «Русский эксперимент» (1995) – так называется один из социологических романов А. А. Зиновьева. Под экспериментом имеется в виду опыт построения коммунистического общества. Вот в рамках этого коллективно-социального эксперимента Зиновьев и ставил свой собственный, лично-социальный опыт реализации “государства в одном лице”, описанный им подробно в “Русской судьбе, исповеди отщепенца” (1999 г.)» [6, с. 42]. Экспериментальная «этика выживания» Зиновьева строится на фундаменте абсолютной суверенности и автономии личности, символически выраженной им в формуле: « я есть суверенное государство в одном лице » [Об этом см.: 5]. Эту формулу, подчеркивает Зиновьев, «истолковали как проявление мании величия и ассоциировали ее с известным заявлением французского короля Людовика XIV: “Государство – это я”. Истолкование абсолютно ложное… Для короля его формула выражала его положение абсолютного монарха. Моя же формула выражала намерение рядового гражданина коммунистического общества завоевать и отстаивать личную свободу и независимость в условиях господства общества и коллектива над индивидом» [3, c. 13]. Как замечает в этой связи А. А. Гусейнов, парадоксальная сущность этой формулы состоит в соединении двух начал человеческого существования (единичности и всеобщности, чувств и разума, индивидуальности и социальности, эгоизма и альтруизма), которые «в рамках