Гуманитарные ведомости. Вып. 4 (44) 2022 г

Гуманитарные ведомости ТГПУ им. Л. Н. Толстого № 4 (44), декабрь 2022 г. 64 «Живой труп» (1900, Л. Н. Толстой). Отмеченные выше словосочетания «верующий безбожник», «верующий шаман», «православная ведьма» и т.п. можно объединить в группу «неорелигионимов», утвердившихся только в ХХ веке и выражающих социальные феномены этой своеобразной ментальной эпохи. А. А. Гусейнов отметил эвристичность парадоксального зиновьевского положения «Я есть суверенное государство из одного человека», важного для интерпретации итога «своей собственной жизни в ее неповторимой единственности», которое «заключается в утверждении ... собственной суверенности, понятой как независимость от государства, от любых людей, учреждений, вещей, обстоятельств, которые узурпируют, пытаются воздействовать, сковать и подчинить себе его волю», полагая, что его «можно назвать зиновьевской формулой свободы и независимости; заключенная в ней логика является следующей: это моя жизнь, притом единственная, и только я могу (имею право, обязан) распоряжаться ею » [5, c. 7]. Представляется эвристичным описать эту уникальную «экзистентную» действительность в терминах «graundedtheory», фокусирующейся на концепции аутопойезиса (Н. Луман) социальной реальности. Элиты, народ и общество в истории человечества периодически встают перед вызовами непосредственной экзистентной современности, встречаясь с рядом «вечных вопросов», остро являющих себя в переломные эпохи, где сталкиваются противоречивые оценки «личного» / «родного» и «вселенского». Близкие идеи сформулировал В. И. Иванов (1866-1949), писавший, что именно трагические события начала Первой мировой войны позволили «дохнуть чистѣйшимъ воздухомъ соборнаго единенія», когда не разум, но «сердце знаетъ: вселенское дѣлотворитъ отечество наше въ эти священные дни», подчеркивая, что «не гордыня народная, или государственная внушаетъмнѣ это слово, а вѣра и страхъ: вѣравъ Бога и въ душу родной земли, страхъ суда Божіянадъ этою душой», при этом только «если поистинѣ вѣрны мы началу вселенскому, насъ ограждаетъ нерушимая Стѣна» [9, c. 5, 6, 8]. В этом контексте подлинность «личного» / «родного», оторванного от «вселенского», как и обратно, определится только в перспективе финального «суда Божія», когда, собственно говоря, только и сможет выясниться, кем же является «верующий безбожник» на самом деле. Религиоведение не призвано ставить «окончательный диагноз» степени подлинной «безбожности» индивида или сообщества, но позволяет достаточно показательно представить, какие денотаты и коннотаты в литературе стоят за лексемами «верующий», «безбожник» и собственно «верующий безбожник», вошедших в отечественную литературу XIX-XXI вв. Стоит задача найти корректные академические подходы, позволяющие интерпретировать как оказалась возможна ситуация издания в Голландии пастором К. Хендриксе (Klaas Hendrikse, 1947-2018) книги под скандальным названием «Верю в Бога, которого не существует: Манифест пастора-атеиста» (Believingin a Godthatdoesnotexist: themanifestoofanatheistpastor, 2007) и факт превращения «Советского государства», первой в мире страны, где утверждалось, что «свобода отправления религиозных культов и свобода антирелигиозной