Гуманитарные ведомости. Вып. 4 (44) 2022 г

Гуманитарные ведомости ТГПУ им. Л. Н. Толстого № 4 (44), декабрь 2022 г. 69 мир становился светлее, солнечнее» и «людям становилось легче на душе уже от одного того, что они находились с нею рядом» [7, c. 37-38]. Описал он и свое превращение в «атеиста», когда «в четвертом классе школы нам впервые устроили гигиенический осмотр. На мне был нательный крест. Я не хотел, чтобы его увидели, снял его и куда-то спрятал. Так я стал атеистом. Сестра рассказала об этом матери. У нас состоялся разговор, суть которого заключалась в следующем. "Существует Бог или нет, – говорила мать, – для верующего человека этот вопрос не столь уж важен. Можно быть верующим без церкви и без попов. Сняв крестик, ты тем самым еще не выбрасываешь из себя веру. Настоящая вера начинается с того, что ты начинаешь думать и совершать поступки так, как будто существует Кто-то, кто читает все твои мысли и видит все твои поступки, кто знает подлинную цену им. Абсолютный свидетель твоей жизни и высший судья всего связанного с тобою должен быть в тебе самом. И Он в тебе есть, я это вижу. Верь в Него, молись Ему, благодари Его за каждый миг жизни, проси Его дать тебе силы преодолевать трудности. Старайся быть достойным человеком в Его глазах". Я усвоил эти наставления матери и всю жизнь прожил так, как будто Бог существует на самом деле. Я стал верующим безбожником» [7, c. 60]. Его тексты сегодня могут быть представлены в интернете, повествуя о том, что «в семье нам прививали религиозные убеждения не столько в смысле мировоззрения, сколько в смысле моральных принципов. Даже бабушка не верила в то, что Бог сделал Адама из глины, а Еву из ребра Адама. Бог выступал в роли высшего судьи поведения человека, причем всевидящего и справедливого. Бабушка и мать и не думали конкурировать с просветительской и идеологической деятельностью властей и школы. Они имели достаточно здравого смысла, чтобы понимать невыгодность для детей противиться атеистическому духу эпохи», когда восторжествовало «убеждение, что Бога нет», проникшее и в «детскую среду», а «взрослые верующие не наказывали маленьких безбожников», т.е. «вера становилась все более неустойчивой, а неверие набирало силу», резюмируя, что «я выжил в значительной мере благодаря тому, что неуклонно следовал принципам, упомянутым выше. Великий русский поэт Есенин писал: "Стыдно мне, что я в Бога верил, жалко мне, что не верю теперь"» [8]. Заключение. Тексты А. А. Зиновьева представляют его личный Я1, выразивший его своеобразную, сегодня часто называемую «вернакулярной», т.е «родной», особую «собственную теологию», предельно исповедальную и искреннюю, которая для религиоведов может соотнесена с Я2 истории религии, психологии религии, социологии религии и философии религии. Социальные и психологические реалии, стоящие за словами «атеист», «безбожник», «вера», «верующий», «интеллектуал», «целитель» и т.п. в ХХ веке лишились своей 1000-летней фиксированной имперской бюрократией однозначности, приобретая масштаб кантовского, гегелевского и лумановского уровня