Гуманитарные ведомости. Вып. 4 (44) 2022 г

Гуманитарные ведомости ТГПУ им. Л. Н. Толстого № 4 (44), декабрь 2022 г. 97 универсальностей и констатаций; единство и единственность бытия лишь переживаются в участии, а по сему это участие не может быть и оценено, оно ценно само по-себе, не имея внутренних градаций: присутствие не может быть фрагментарным, частичным. В этой полноте переживания раскрывается существо человека, но с тем лишь условием, что эта человеческая сущность не может быть ухвачена аксиологическими (этическими), правовыми или еще какими бы то ни было инструментами и представлена как именно образец «подлинного события человека». Вероятно, не лишним будет пример выбора и ответственности, озвученный Сартром в «Письме о гуманизме» (пример достаточно наглядно эксплицирующий метафизическую формулу Сартра: «Я ответствен, таким образом, за себя самого и за всех и создаю определённый образ человека, который выбираю, выбирая себя, я выбираю человека вообще») [5]. Речь о том, что безусловного (а стало быть, внешнего инструментального) универсального решения нет. Есть только человек с его единственным бытием, и есть каждый отдельный человек, составляющий все человечество (чем и подчеркивается абсолютная ценность человека). В этом смысле участие в своем единственном бытии делает меня участником всеобщего бытия, которое является таковым лишь благодаря этим единственностям: «Чтобы пояснить на примере, что такое заброшенность, я сошлюсь на историю с одним из моих учеников, который пришёл ко мне при следующих обстоятельствах. Его отец поссорился с его матерью; кроме того, отец склонялся к сотрудничеству с оккупантами. Старший брат был убит во время наступления немцев в 1940 году. И этот юноша с несколько примитивными, но благородными чувствами хотел за него отомстить. Мать, очень опечаленная полуизменой мужа и смертью старшего сына, видела в нем единственное утешение. Перед этим юношей стоял выбор: или уехать в Англию и поступить в вооружённые силы «Сражающейся Франции», что значило покинуть мать, или же остаться и помогать ей. Он хорошо понимал, что мать живёт им одним и что его уход, а возможно и смерть, ввергнет её в полное отчаяние» [5]. В этом небольшом пассаже мы попытались озвучить принципиальную базовую установку гуманитарной рефлексии 20-го века: неопределенность (с ее тревогами и надеждами), открытость (несамотождественность) и свобода - это то, с чего может быть и должен быть начат разговор о человеке. Концепция структуры изучения философской антропологии Однако, по сути дела, мы начали с «конца». Вектор и структура нашего дальнейшего исследования, может быть представлены в рамках следующего тезиса: «От утверждения к отрицанию. От самоопределения к несамотождественности: Я есть; я есть, но меня может не быть (меня не будет); я не хочу быть самим собой; меня нет». Эта эмоционально-волевая дискурсивная референция может быть помещена в измерение историко- феноменологического поля «самопознающего Я» (временные рамки носят здесь характер репрезентативный, нежели строго исторический): 1. Положительное рационалистическое самоопределение человека (греческая античность – от Мифа к Логосу (трагедия человека (Гераклит – Демокрит)); конструирование