Гуманитарные ведомости. Вып. 1 (45) 2023 г

Гуманитарные ведомости ТГПУ им. Л. Н. Толстого № 1 (45), апрель 2023 г 91 Левитан не смотрит на природу как на нечто чуждое, как на то, что нуждается в рациональном расщеплении и подведению под правило. Для Левитана природа – часть собственного существования, нуждающаяся не в освоении и подчинении, а в осознании и прояснении. Природа Левитана сера и блекла. Она не привлекает, не действует и не давит. Она пассивно предстает для созерцания, вводя в тоску и уныние, отстраняя от буйства органической жизни. Его картины – зеркала, предлагающие взглянуть вовнутрь. Левитан пишет в одном из своих писем, подбирая себе характеристику: «Вот это идеал пейзажиста - изощрить свою психику до того, чтобы слышать "трав прозябанье". Какое это великое счастье! Не правда ли?» [5, с. 87]. Картины Левитана объемны, но не из-за трехмерных изображений, наличия заднего и переднего плана. Они объемны потому, что симфоничны: сохраняют не только цвет, форму, глубину, но сохраняют звук. Левитан, например, пишет картину «Вечерний звон», то есть пишет звон в красках. Он запечатлевает звон оттенками серого. Это не случайная работа, потому что картины Левитана – квинтэссенция звука: он просит свою ученицу сутками играть ему «Похоронный марш» Бетховена, пока он пишет, чтобы не пропустить и упорядочить своё внутреннее в ритм. Что такое природа для Левитана? Что пытался изобразить этот человек, считающий, что картина – это кусок природы, пропущенный через собственный фильтр? Левитан был в Финляндии, но природы там не нашел. Смотрел на Альпы, но они напомнили картон. Природа есть не везде. Как такое возможно? Одно ли и то же мы понимаем под природой? Заболев, Левитан не идет к врачу, опасаясь, что его разлучат с природой. Левитан стремится к тому, чтобы «обобщить природу», как он выражается, выразить сущность природы: «Левитан, вдумчивый по природе, ищущий не только внешней "похожести", но и глубокого, скрытого смысла, так называемых "тайн природы", ее души» [10]. Левитан хотел найти смысл природы, и он создал его, наследуя художественные идеи своего учителя Саврасова, пытающегося уловить собственное сознание. В XIX в. русские художники осознали, что смотрят на себя, природу, общество, Бога – глазами европейца. Нет художника, способного запечатлеть русские пейзажи, наоборот, все они пишутся на манер Франции, Италии, а в России интерес только к видам европейской архитектуры. Паустовский оставляет следующие зарисовки о мыслях Саврасова: «Сколько я написал видов Петергофа и Ораниенбаума – не сосчитать, не перечислить. Мы, нищие, благоговели перед великолепием. Мечты создателей этих дворцов и садов приводили нас в трепет. Куда нам после этого было заметить и полюбить мокрые наши поля, косые избы, перелески да низенькое небо» [12]. Саврасов уезжает заграницу, приезжает и начинает писать впервые по- русски. Он пишет «Грачи прилетели», побеждая на первой передвижной выставке, опередив картины Ге «Петр I допрашивает царевича Алексея в Петергофе», Перова «Охотники на привале», Крамского «Русалки», Шишкина «Вечер».