Гуманитарные ведомости. Вып. 1 (45) 2023 г

Гуманитарные ведомости ТГПУ им. Л. Н. Толстого № 1 (45), апрель 2023 г 92 Саврасов учил видеть жизнь и воздух. Он заставлял учеников писать на пленэре: «Как-то весной Саврасов пришел в мастерскую на Мясницкой пьяный, в сердцах выбил пыльное окно и поранил руку. “Что пишете!” – кричал он плачущим голосом, вытирая грязным носовым платком кровь. “Табачный дым? Навоз? Серую кашу?”. За разбитым окном неслись облака, солнце жаркими пятнами лежало на куполах, и летал обильный пух от одуванчиков, – в ту пору все московские дворы зарастали одуванчиками. «Солнце гоните на холсте», – кричал Саврасов, а в дверь уже неодобрительно поглядывал старый сторож – «Нечистая сила». «Весеннюю теплынь прозевали! Снег таял, бежал по оврагам холодной водой, – почему не видел я этого на ваших этюдах? Липы распускались, дожди были такие, будто не вода, а серебро лилось с неба, - где все это на ваших холстах? Срам и чепуха» [12]. Левитан воспринимает идеи Саврасова – писать природу по-русски и стремиться изобразить воздух и свет. В отличие от Сезанна он не считает цвет первичным. У Левитана природа носитель света. «Критики требовали гусей, Левитан же думал о великолепном солнце, которое рано или поздно должно было затопить Россию на его полотнах и придать каждой березе весомость и блеск драгоценного металла» [18]. Свет имеет не только эстетическое, но онтологическое значение. Свет означает присутствие Бога. Творчество Левитана учреждает онтологический дуализм. Однако к изображению света стремился не один Левитан, но и остальные передвижники старались запечатлеть действие света. Гинзбург анализирует этот общий порыв: «Но дело не в том, что под «песней» или «поэзией» в пейзажной живописи передвижники обычно понимали освещение или цвет, рассчитанные на прямой физиологический эффект – в тех случаях, когда художник обходился без фигур, психологически «разъясняющих» пейзаж. Чем «натуральнее» (по их мнению), т.е. чем напряженнее, художник подчеркивал то или иное световое явление, чем больше приближался он к такому же “физиологическому раздражению в глазу”, которое производят на зрение настоящее слепящее солнце или луна, – тем это казалось лучше. Недаром передвижники охотно хвалили картину Куинджи “Днепр ночью”, по кромешной черноте которой проходила такая фосфорически-зеленая полоса реки, что пораженные зрители ходили смотреть, нет ли позади холста искусственной луны» [1]. Если Сезанн работал с созданием природы как с созданием пространства и глубины на холсте, то Левитан ставит иную цель, поскольку работает не с цветом и линией, а с воздухом и светом. Мерло-Понти замечает, что «живопись «освоила изображение движения без перемещения – через вибрацию или излучение» [9, с. 48]. Левитан идет не за импрессионистами, поскольку не изображает движение вещей. Он пытается запечатлеть движение без перемещения, то есть время. Учреждение времени является сознательной деятельностью; уловить время изображением света – значит запечатлеть сознание. В русской культуре нет разделённости человека и природы потому, что не отделена природа от Бога. Несмотря на то, что Левитан пейзажист, самые