Гуманитарные ведомости. Вып. 2 (46) 2023 г

Гуманитарные ведомости ТГПУ им. Л. Н. Толстого № 2 (46), июль 2023 г. 79 практически перед самой смертью, когда ему было 83 года. Идейная основа трагедии была разработана автором в 1797-1799 гг. В этот период в его дневнике появляется запись, которая даѐт общую концепцию развития произведения: «Идеальное стремление проникнуть в природу и прочувствовать ее целостно... Наслаждение жизнью личности, рассматриваемое извне. В смутной страсти – первая часть. Наслаждение деятельностью вовне. Радость сознательного созерцания красоты – вторая часть. Внутреннее наслаждение творчеством...» [1, с. 131-132]. Современники Гѐте спрашивали его относительно основного замысла трагедии. Так, по воспоминаниям секретаря Гѐте, Иоганна Петера Эккермана (1792-1854), писатель отвечал весьма парадоксально: «Да почем я знаю? И разве могу я это выразить словами? С горних высот через жизнь в преисподнюю, – вот как, на худой конец, я мог бы ответить, но это не идея, а последовательность действия. То, что черт проигрывает пари, и непрестанно стремившийся к добру человек, выпутывается из мучительных своих заблуждений и должен быть спасен, – это, конечно, действенная мысль, которая кое-что объясняет, но и это не идея, лежащая в основе как целого, так и каждой отдельной сцены. Да и что бы это было, попытайся я всю богатейшую, пеструю и разнообразную жизнь, вложенную мною в "Фауста", нанизать на тонкий шнурочек сквозной идеи» [19, с. 522]. Этим признаниям созвучны и другие слова Гѐте о его книге: «Это вещь сумасшедшая, она выходит за рамки обычного восприятия», «это... нечто непомерное, все попытки сделать его доступным разуму оказываются тщетными» [Там же, с. 139, 337]. Так, Эккерман сравнивал по сложности «Фауста» с Кельнским собором [Там же, с. 153]. В книге Гѐте проявляется его творческое развитие: от «бури и натиска» через веймарскую классику к синтезу искусства, науки и практической деятельности в 20-е годы XIX века [9]. Жизненный путь Гѐте пришелся на насыщенный историческими событиями период в европейской истории. Идейные и эстетические течения преобразовывали европейскую культуру и не могли не влиять на самого Гѐте. «Фауст» стал своего рода итоговым произведением века Просвещения. Примечательны слова немецкого философа Фридриха Шеллинга (1775-1854), одного из главных представителей немецкого идеализма: «Насколько можно судить о гѐтевском "Фаусте"… это произведение есть не что иное, как сокровеннейшая, чистейшая сущность (Essenz) нашего века: материал и форма созданы из того, что в себе заключала вся эта эпоха, со всем тем, что она вынашивала или еще вынашивает» [18, с. 148]. Интересны и другие его замечания о книге Гѐте: «Точкой отправления является неудовлетворенная жажда познания внутренней сущности вещей» [Там же, с. 439]. Гѐте был из тех ученых, что возлагали на человеческий разум самые большие надежды, однако просвещенческая установка на всемогущество человеческого разума была не свойственна писателю. Однако свойственна писателю была фаустовская неудовлетворѐнность состоянием современной ему науки, что роднило писателя с главным героем его книги. Можно увидеть как Гѐте в своей автобиографии «Поэзия и правда» (1810-1831 гг.) вспоминал, что