Гуманитарные ведомости. Вып. 3 (47) 2023 г

Гуманитарные ведомости ТГПУ им. Л. Н. Толстого № 3 (47), октябрь 2023 г 100 Исследования философского наследия Н. Ф. Федорова – важная веха в истории отечественной философской культуры постсоветского периода. Острая и актуальная проблематика, соотнесенность с современностью, дискуссионность многих вопросов, междисциплинарный характер исследований, этическая направленность мысли, – это и многое другое сделали федоровскую тематику – одной из самых значимых в современном философском дискурсе России и за рубежом. В философском учении Н. Ф. Федорова вопросы смерти и бессмертия нашли весьма оригинальную и глубокую трактовку, что сразу же привлекло к нему внимание его выдающихся современников, прежде всего, В. С. Соловьева, Ф. М. Достоевского и Л. Н. Толстого. И в дальнейшем, в классической русской религиозной философии иммортологические и сотериологические идеи Н. Ф. Федорова были предметом серьезного анализа у Н. А. Бердяева, С. Н. Булгакова, В. В. Зеньковского, В. Н. Ильина, Л. Шестова и др. В этом контексте необходимо отметить появившуюся тенденцию связывать такое популярное движение как трансгуманизм с идеями Н. Ф. Федорова. Современные авторы пишут: «Н. Ф. Федоров «по праву считается одним из основоположников мировоззрений транс- и пост- гуманизма» [7, с. 15]; «В ретроспективе, относительно идеи бессмертия, в XIX–XX веках история русской культуры и философия ознаменовались таким явлением, как космизм. Его яркими представителями были Н. Ф. Федоров с его философией общего дела, идеями о воскрешении «отцов» и колонизацией космического пространства» [5, с. 44]. И это далеко не единичное мнение [1; 3; 17]. При этом, разумеется, существует серьезная и обоснованная критика отождествления учения Н. Ф. Федорова с трансгуманизмом. Один из самых известных немецких исследователей русского космизма М. Хагемейстер, хорошо знающий и учение Федорова и его западную рецепцию, выступает категорически против этого отождествления. Об этом он говорит в своих интервью: «Сегодня Федоров считается, особенно в США, предтечей трансгуманизма и постгуманизма. Но это грубое недоразумение. Федоров беспокоился не о физическом совершенствовании будущей небольшой (богатой) элиты. Он прежде всего думал обо всех погибших. Хотя некоторые из трансгуманистических проектов кажутся реалистичными (пусть и нежелательными), призыв Федорова к воскрешению всех мертвых утопичен, но глубоко нравственен. В отличие от Федорова, к трансгуманистам можно отнести Константина Циолковского» [18, с. 118]; «Сегодняшние трансгуманисты и акселерационисты ссылаются на Федорова ошибочно, поскольку они стремятся к самооптимизации и бессмертию только для себя» [10]. Мы согласные с мнением авторитетного немецкого исследователя и полагаем, что это недоразумение происходит, прежде всего, из-за недооценки нравственной стороны учения Н. Ф. Федорова, которая занимает у него центральное положения, являясь ее высшим смыслом. Если проигнорировать этический аспект «философии общего дела», что и происходит в постгуманизме, тогда можно строить самые невероятные конструкты.