Гуманитарные ведомости. Вып. 3 (47) 2023 г

Гуманитарные ведомости ТГПУ им. Л. Н. Толстого № 3 (47), октябрь 2023 г 95 усвоенной таким образом, что она стала концептуальным каркасом, на котором могла быть разработана новая философия истории, позволяющая, после выявления оппозиции между характеристиками западной и русской цивилизаций, возложить на царскую землю историко-культурную миссию мирового масштаба: возвестить о наступлении новой эры, когда в мире и его структурах будут окончательно реализованы давно укоренившиеся христианские принципы. Последние развитие рационализма Киреевский обозначил как принцип патологический недостаточности. Под «последним развитием» он явно имеет в виду гегелевскую философию. И в этом суждении очень четко прослеживается влияние историографического прочтения Шеллинга. Шеллинг первым в «Мюнхенских лекциях» обвинил гегелевскую систему в панлогизме, т.е. в излишней абсолютизации негативной философии. Такое прочтение стало преобладающим в среде славянофильской интеллигенции тех лет, для которой необходимым итогом такого сверхобогащения разума мог быть только атеизм, к которому Россия в своем православии оказалась невосприимчива. Начало второй половины XIX века характеризуется упадком интереса к Шеллингу в России в связи с утратой влияния спекулятивных метафизических систем и становлением сциентизма и материализма [13, с. 11]. Больше всего в данном направлении преуспел М. М. Троцкий, обрушившись с яростной критикой на немецкого философа. П. Д. Юркевич, хоть в положительном ключе отзывался о Шеллинге, отмечал несвязность идей философа. А. И. Герцен и Н. Г. Чернышевский вначале высоко ценили диалектическую идею развития, но потом доходят до полного нигилизма [1, с. 17]. Тем не менее находятся философы, у которых идеи Шеллинга находят свое отражение. К. Н. Леонтьев в своих социально-философских идеях совмещает романтизм и естественнонаучные установки, что непосредственно представляет из себя шеллингианство. Л. Н. Толстой в трактате «Что такое искусство?», пытаясь определить критерии подлинного искусства, обращается понятию искусства Шеллинга как «соединение субъективного с объективным, природы и разума, бессознательного с сознательным. И потому искусство есть высшее средство познания» [12, с. 47]. Стоит отметить, пусть из без прямых доказательств, увлечение Шеллингом в работах Ф. М. Достоевского. Оба мыслителя интересуется проблемой теодеции, связи всемогущества Бога и человеческой свободы. Можно выделить три пункта, по которым мировоззрение мыслителей совпадает. К первому можно отнести стремление у человека у самообожению. Во втором пункте раскрывается понятие воля. Шеллинг разделяет ее на неразумную, ведущую к мировому злу и просвещенную. Достоевский же волю и свободу, где последняя означает пребывание воедино с Богом, а, следовательно, ее полной утраты. Это подводит к третьему пункту – разделение как философская категория, являющаяся основой существования человека [2, с. 110]. Однако метафизику Шеллинга среди философов конца XIX века наиболее глубоко воспринял В. С. Соловьев. В своей концепции всеединства он обращается к идеи Абсолюта, понимаемой как истинное единство в множестве. В работе «Философские начала цельного знания» русский философ достаточно