Гуманитарные ведомости. Вып. 4 (48) 2023 г

Гуманитарные ведомости ТГПУ им. Л. Н. Толстого № 4 (48), декабрь 2023 г 95 различать. Свет невозможно различить, ибо он обладает не только и не столько корпускулярной, сколько волновой природой. Само распространение пифагорейского учения о числе явилось фундаментальным маркером кризиса древней индоевропейской традиции, считавшей свет божественной реальностью. Если, по Лосеву, красота есть светоносная материя, а боги есть явления красоты, то боги греков сотканы из света. Свет беспределен и безначален, свет красив, он несёт с собой чувство прекрасного, разливает его по миру, но, конечно же, было бы наивным полагать, что свет существует отдельно от мира: свет и есть мир, красота и есть мир. Зло же и ошибки сознания, стремящегося найти «матему», суть вещей, понижают накал божественного огня, ибо мысль и красота едины. От мысли зависит красота, свет, мир богов и людей. Единое поле смысла, единая световая ткань мира колеблется вместе с мышлением, то разрываясь под давлением считывания, то озаряясь, т.е. энергийно наполняясь, в единстве смысла и красоты. Ницше писал: «Всюду вообще, где человек угнетён, он чувствует близость безобразного. Его чувство власти, его воля к власти, его мужество, его гордость – все это падает при виде безобразия, все это повышается от присутствия красоты…» [9, с. 85]. Ницше раскрывает в свой век господства рациональных концептов красоту досократической философии, в которой ощущение смысла и гармонии космоса вытекало из очарования стихиями, воспринимавшимися древнегреческими мыслителями поэтически [10, 11]. Язык трактата Гераклита «О природе» поэтический и мистический: величайший досократик предложил посмотреть на человека как на «спящего наяву». Человек не видит истины, потому что истина в движении, текуча, как и красота у Гомера. Можно ли во сне и постоянном непостоянстве усмотреть некоторую структуру и её выразитель – число? По нашему мнению, огонь Гераклита, а не число является выразителем мира, так как число имеет своим основанием правильную геометрическую сферу Парменида или космические законы Пифагора, а Логос Гераклита – это антропологический сон, наиболее близкий к метафоре огня [6]. Эфирная пластичность богов Гомера, рассмотренная Лосевым, и огонь Гераклита продолжают индоевропейский миф огненного бытия, в котором вместо рационального числового конструкта преобладает эстетическое переживание целостности жизни человека и богов, космоса. Лосев дал гениальное определение числу как трансформатору беспредельной реальности в нечто иное: «...синтез беспредельного и предела, впервые разграничивающий предметы и делающий их ясно отличимыми, и есть число» [7, с. 38]. На наш взгляд, центральным в данной цитате Лосева является слово «впервые». До числового мышления был поток явлений, что согласуется, в том числе, с современными утверждениями квантовой физики: предметы не разграничены чёткой линией, а перетекают друг в друга на тонком энергийном плане. Более того, «светоносная материя» Гомера, не совсем корректный, на наш взгляд, термин, так как понятие «материя» впервые ввёл Аристотель через много столетий после жизни творца великих эпосов. В данном контексте, более близким по смыслу к эпохе архаики мной видится бессубстантивное