Гуманитарные ведомости. Вып. 1 (49) 2024 г

Гуманитарные ведомости ТГПУ им. Л. Н. Толстого № 1 (49), апрель 2024 г. 19 «Суверенитет есть абсолютная и постоянная республиканская власть, которую латиняне именует «величием» (лат. – majestatem)» [7, с. 96]. Называя суверенитет «предельным понятием», в самом начале «Политической теологии» К. Шмитт выносит следующую аксиому, впоследствии ставшую классической: «Суверен тот, кто принимает решение о чрезвычайном положении» (нем. «Souverän ist, wer über den ausnahmezustand entscheidet) [7, с. 8]. Подлинную глубину этой формулировки можно понять только при подробном разборе, в чем заключается сущность фигуры суверена, его решения и открытое этим решением чрезвычайное положение. Шмитт убежден, что практически все важнейшие категории науки о государстве есть понятия теологические [9, с. 34]. Они были перенесены из богословия в юриспруденцию и с течением времени подверглись секуляризации, поэтому в современную ему эпоху большинству исследователей уже попросту не ясен их подлинный смысл. Об удивительном сходстве теологии с юриспруденцией говорил и философ Лейбниц [9, c. 35]. Теология, как и юриспруденция, обладает «двойственным принципом, разумом и писанием». Именно убежденность в теологических корнях права и роднит Шмитта с мыслителями католической контрреформации. Такое радикальное для своей эпохи утверждение позволяет Шмитту проводить самые смелые аналогии: суверен (Souverän) для государства и правопорядка выступает в качестве Бога. Господство суверена имеет трансцендентную природу, ровно такую же, какой обладает Господь над тварным миром. Поскольку за сувереном признается высшее право решать вопрос о суверенитете, то для Шмитта он не скован действующими нормами. Именно суверен решает, что считать исключительным (экстремальным) случаем (Ausnahmefall) и что предпринять, чтобы этот случай был ликвидирован. Парадокс фигуры суверена заключается в том, что он находится и за пределами, и внутри правопорядка, поскольку он может приостановить действий конституции. Находясь вне права, суверен, подобно Богу, трансцендентен по отношению к праву, но все равно проистекает из него. Установленный в конкретной политической форме суверенитет обладает свойством имманентности: в самой сущности суверенитета как бы «сокрыто» суверенное господство, которое при нормальных обстоятельствах им не проявляется. Точно так же и Господь, который не вмешивается в человеческое бытие с регулярной частотой, но ждет наступления подходящего с Его точки зрения случая. Итальянский философ Джорджо Агамбен, развивая теорию Шмитта, приходит к интересным заключениям. В своем проекте политической теологии Агамбен вводит бинарную оппозицию суверена и лица, которое может быть осуждено на казнь, называя его homo sacer («человек священный»). Стараясь отыскать, откуда проистекает возможность государства нарушать принятый им нормопорядок, философ обращается к следующему правилу из древниримских Законов XII таблиц: «Если патрон обманет клиента, да будет предан он богам» [1, с. 93]. Такой человек не может быть принесен в жертву богам, но и его