Гуманитарные ведомости. Вып. 3(51) Т2 2024 г

114 Гуманитарные ведомости ТГПУ им. Л. Н. Толстого № 3 (51), том 2, ноябрь 2024 г. моря, где тот непосредственно, как ему это представилось, наблюдает феномен «теофании» как «мальчика, идущего по водам» (в исполнении М. Никулина) с видимым (или привидевшимся) «нимбом» вокруг головы, т.е. очевидно «сверхъестественного» события и дарованного ему «знамения», вызывая у наблюдателей, включая зрителей, ассоциации с известными свидетельствами Евангелий о чудесах Иисуса Христа (Ин. 6:16-21 и др.). Тем самым, для зрителя фильма, наблюдающего ситуацию со стороны, в сложившихся обстоятельствах у Геши открывается «религиозность», которая «невидимизировалась» в его повседневной жизни советского гражданина, выступив как «надежда сверх надежды» и вера в то, что «невозможное человекам возможно Богу» (Лк. 18, 27). Он переполняется энтузиазмом и следует за «знамением» в надежде ожидаемого спасения, по меньшей мере, с «острова». Данное непосредственное наблюдение, однако, уже через несколько секунд завершается осознанием прозаической реальности присутствия под водой ненаблюдаемых непосредственно отмели или волнореза, по которым, собственно, и шел мальчик, при этом они, хотя и скрыты под водой, но вполне ощутимы рецепторами кожи на ступнях Гоши. Это открытие обернулось горьким разочарованием в «знамении», завершившись полной десакрализацией этого ребенка, которого Козодоев сталкивает грубым пинком в воду со словами «а ну, щенок, в сторону, пшел отсюда», тем самым, полностью профанируя только что признававшийся им «сакральным» феномен. Трагикомичность этой ситуации контрастирует с предельно серьезной и внушающей трепет «визуализацией» незримого А. Тарковским в фильме «Сталкер» (1979), где никто не решается пересечь «Порог Комнаты». Второй аспект «невидимизации» состоит в принципиальной, утверждаемой авторитетом Писания, невозможности наблюдать сакральное как таковое, которое всегда остается незримым и непостижимым («Бога никтоже виде нигдеже», Ин.1:18). К глубокой древности относится и замечание Лао-цзы (Старый Младенец, 老子 , Lǎo Zǐ, VI век до н.э.), которого, как и Пифагора, часто почитают как божество, писавшего о невидимости идеального правителя, которого не боятся, не любят и никогда не видели, хотя при этом все знают, что он есть и все устроил идеальным образом, поскольку «лучший правитель тот, о котором народ знает лишь то, что он существует», тогда как «несколько хуже те правители, которые требуют его любить и возвышать», но «еще хуже те правители, которых народ боится, и хуже всех те правители, которых народ презирает» [8, с. 120]. Первые рассуждения о незримом и зримом, включая перспективы освоения и манипуляции ими, восходят к преданиям глубокой древности, в том числе к известным сказкам о шапке–невидимке и кольце, делающем человека невидимым, моральные и криминальные аспекты которого обсуждал Пьер Жозф Тулье д’Оливе (Pierre-Joseph Thoulier d'Olivet, Abbot of Olivet, 1682-1768), аббат, учитель Вольтера и переводчик Цицерона на французский, в свою очередь переведенные и опубликованные в 1752 году под редакцией М. В. Ломоносова, позднее переизданные (1767), полагая, что невидимость/незримость может служить совершению преступлений [1, с. 110].