Гуманитарные ведомости. Вып. 3(51) Т2 2024 г

115 Гуманитарные ведомости ТГПУ им. Л. Н. Толстого № 3 (51), том 2, ноябрь 2024 г. Обращаясь к данным НКРЯ, можно отметить, что впервые слово «незримое» обнаруживается в XIV столетии, когда писалось, что «внутреняго разумѣвай человѣка, душевное существо, не явлено се, но скровеное, си невидимое и незримое естеством» (НКРЯ из Диоптры Филиппа Пустынника. Разговор души и плоти (XIV в.). Позднее оно встречается у И. В. Киреевского (1806-1856), написавшего, как «мы плѣняемся тѣмъ, что видѣли, а еще болѣе тѣмъ, чѣмъ настроенное воображеніе невольно дополняетъ незримое» (НКРЯ, И. В. Киреевский. Нечто о характере поэзии Пушкина, 1828). Ф. И. Буслаев (1818-1897 гг.) начинает раскрывать антропологическое значение слова «незримое», которое понималось им как концепция связи мистической и бытовой стороны жизни человека: «мифологической и исторической основы народного быта, сосредоточенной к заветным убеждениям и воззрениям народа на жизнь и природу, дающей как бы идеальное, незримое, но всеми чувствуемое единство этому, по-видимому, неорганическому сцеплению частей в одну массу» (НКРЯ, Ф. И. Буслаев. Русский народный эпос, 1861 г). Попытки «описать незримое», вообразив и символически изобразив его, «восходят к восторженной поэтике гимнов, воспевающих божественное (Гомер, Гесиод)», которые сочетались с переживаниями «настроения "покинутости богами" (ἄθεος, Вакхилид)», порождая философские попытки создания «мира незримого» как «умозрительных» концептов оснований физического бытия, всегда «незримых (Аристотель)», которые активно «включаются в современный дискурс наблюдения третьего порядка, настроенного на переживание страха и радости от осмысления «невидимизации» бытия [2, c. 298]. Его учитель Платон активно исследовал различия между незримым и зримым мирами, антропоморфными и «физикоморфными» образами, что стало одним из центральных аспектов его философии. Его идеи о двух уровнях реальности - «мире идей (незримом) и мире вещей (зримом)» – формируют основу его метафизики [7]. Так в отмеченном тексте С. Б. Куликов, антропоморфизм в понимании природы и человека у Платона основывается «различении мира видимого, вещественного и невидимого, идеального и несотворенного»; а данная концепция антропоморфизма помогает понять, как идеи могут воплощаться в материальном мире, создавая связь между человеком и высшими истинами. Платон также говорил, что «к духу человека ближе всего глаз» [7]. С другой стороны Фридрих Ницше (1844-1900 гг.) в работе «Так говорил Заратустра» (1883 г.) описывал рассуждения Заратуштры Спитама (628-551 до н.э) в отношении личного эмоциональному восприятия, способности глаз становиться индикатором чувств, эмоций, понимания человека: «когда он измерил ее глазами, испугался..., как перед внезапным призраком» [15, с. 342]. Рассматривая данный подход на примере феномена маски, можно заметить, что он скрывает индивидуальность носителя, создавая иллюзию другого существа или силы, видимой глазу. Тем самым, он открывает невидимое окно для общения с «незримым». Здесь маска становится связующим звеном между миром видимого и невидимого, позволяя участникам