Гуманитарные ведомости. Вып. 3(51) Т2 2024 г

132 Гуманитарные ведомости ТГПУ им. Л. Н. Толстого № 3 (51), том 2, ноябрь 2024 г. отсутствие операционной совместимости между информационными системами из-за различий в их тезаурусах (для обозначения одних и тех же объектов, понятий, отношений используются различные информационные единицы [30, с. 73]). Представители прикладной онтологии, руководствуясь средствами натуралистической эпистемологии и тезисом «методология естественных наук – фундамент получения знаний о мире», сталкиваются с закономерной критикой, оспаривающей эсперанто баз данных как «решение на новом языке» [27]. Отсылка к роману Оруэлла «1984», где мышление и поведение граждан контролируется за счет жесткого ограничения вокабуляра, неслучайна: новояз ИИ – разновидность авторитарного, шаблонизированного контроля над знаниями, который 1) неоправданно ограничивает возможности информационных систем учитывать культурные нюансы и вариации понятий в источниках информации; 2) если речь идет о сильном ИИ, потенциально делает недоступным человеческое вмешательство в алгоритмическую коммуникацию. Эти положения указывают на этическую дилемму, то самое витгенштейновское «столкновение с границами языка»: 1) создание собственного языка алгоритмов как их свобода и автономия, их право на общение и недопустимость тоталитаризации – общего языка; 2) универсальный язык для всех акторов коммуникации, или особый «личный» язык алгоритмов, но полностью прозрачный для человека. Если ИИ понимает человеческий язык (на любых языках мира), должен ли он иметь право на собственный язык, непонятный человеку? Приведем здесь размышления Г. Л. Тульчинского: «Самообучающиеся нейросети уже не только консультируют и ведут образовательные проекты, выигрывают у чемпионов мира в покер, где есть возможность блефа и манипулирования противником, они способны устанавливать коммуникацию между собой на специально придуманном ими языке, не понятном разработчикам, из-за чего последним приходится останавливать такие проекты. Продолжение же этого тренда чревато тем, что человеку придется вырабатывать институциональные формы сосуществования с наделенными субъектностью “не-людьми”» [11]. Исходя из того, что вполне уместно вести речь о человеке как продукте языковых структур (человек как языковой конструкт – М. Фуко, Н. Хомский, Р. Бервик, С. Пинкер), то создание алгоритмами ИИ собственного языка (творческое создание) уже говорит о начальных этапах самоосознания, о сепарации от человека. Возникают вопросы: Как не подвести всех под универсальный язык, и при этом избежать не- прозрачности коммуникации ИИ? Как не допустить осуществление «мечты», о которой писала Д. Харауэй, «мечты об общем языке», которая, «как и все мечты об абсолютно истинном языке, о совершенно верном именовании опыта, – мечта тоталитарная и империалистическая»? [16, с. 64]. Если постнеклассическая парадигма ориентирована на то, что «человек задает вопрос природе, природа отвечает, но ответ теперь зависит и от способа вопрошания, и от способности понимания вопрошающего» [1, c. 70], то что делать, если вопрошающий не понимает? Если постнеклассическая «легализация ценностей субъекта в качестве ориентира познания» сталкивается с ценностями алгоритмов, в какую сторону должно быть расширено «поле