Гуманитарные ведомости. Вып. 3(51) Т2 2024 г

136 Гуманитарные ведомости ТГПУ им. Л. Н. Толстого № 3 (51), том 2, ноябрь 2024 г. Если прогресс – это, опять же выражаясь словами Адорно, в каком-то смысле императив избегания тотальной катастрофы, то ситуация, о которой мы рассуждаем – перспектива сосуществования с сильным ИИ – не будет ли существованием внутри вечно длящейся катастрофы, бытием внутри конца? Или напротив, «террор возникает тогда, когда кто-то принимает эффект, оказываемый Событием на субъекта, за свою непосредственную цель, веря в то, что, производя этот эффект, он также производит само Событие. […] Исходя из это-го, мы можем … определить тот предел, на котором этика трансформируется либо в террор, либо в смутное желание катастрофы» [4, с. 307–308]. Не будет ли эта перспектива «смутным желанием катастрофы», впаданием в террор, обусловленный интерпретацией этики как «вырабатывания стратегии, призванной принудить к тому, чтобы столкновение с реальным, с Событием, произошло» [4, с. 308]? Или, если человек как синоним бытия есть предельная конечность, а ИИ как синоним виртуального бытия есть предельная длительность/непрерывность (мерцание новых смыслов в поле принципиальной не-субъективности) – возможно, это и есть прекращение катастроф за счет децентрации Человека? А. Томас, полагая, что трансгуманистическая идеология культивирует только ценность инструментального прогресса, отмечает: «В этом процессе все, включая человека, объективируется: овеществляется, формализуется, количественно оценивается. Вера трансгуманистов в положительные результаты совершенствования человека основана на вере в способность человека к успешному применению разума, что является формой эпистемологической уверенности» [37, с. 196]. Эта мысль артикулирует реальную опасность, кроющуюся в абсолютизации научных фактов/технического прогресса без глубокой этико-философской рефлексии. «Осязаемость» научно-технического прогресса допускает его самооправдание; он не гарантирует закономерный этический прогресс (пример – две мировые войны XX века). Достичь этического прогресса гораздо сложнее ввиду отсутствия «истины», которую можно было бы открыть. Этика должна быть сконструирована – в пространстве экзогенных для чистой научной рациональности ценностей, в противном случае они, эти ценности, будут обладать откровенно антигуманным характером (как это видно на примере призыва к многочисленным жертвам на пути к Человечеству 2.0, «оправданному» обещанием абсолютного овладения реальностью, превосходящего «все человеческие ценности» [28]). И здесь снова встает тот же вопрос: имеем ли мы право «конструировать» этику ИИ, и не выступает ли эта конструкция поиском системы ценностей, навязывающей очередной иерархический и варварский «гуманистический» идеал? Возможно, как тривиально бы это не выглядело, этика должна быть не для Кого-то. Стоит различать инклюзивный и эксклюзивный типы этики: первый тип фокусируется на отношении (между моральными агентами, релятами – «существа не предшествуют своим отношениям» [31, с. 6]), второй тип – избегает контекста, акцентируя внимание на отдельных агентах, а не на отношениях между ними (феномен «морфологической свободы»). Последний