Гуманитарные ведомости. Вып. 4(52) 2024 г

28 Гуманитарные ведомости ТГПУ им. Л. Н. Толстого № 4 (52), декабрь 2024 г. консенсуса можно сделать акцент на условиях, при которых он станет возможным и которые могут быть сформулированы как идеализация реальных условий. В обоих случаях механизмы идеализации становятся социокультурными фильтрами, обеспечивающими позитивную направленность эволюции культурного пространства. Однако консенсусная теория смыслов чревата превращением цепочки конвенций в бесконечную: даже если все субъекты коммуникации согласны с определенным утверждением, его невозможно верифицировать до тех пор, пока все не согласятся с тем, что консенсус найден. Более того, при консенсусном подходе получается, что необходимые смыслы могут быть сформированы путем принуждения или манипуляций общественным мнением, а истинность смысла может обусловливаться внешними факторами, а не собственно его информационным наполнением. Несмотря на допускаемое воздействие внешних сил, перечисленные выше взгляды стремятся объяснить природу смысла с точки зрения внутреннего состояния участников коммуникации: и консенсусный, и интенциональный подходы призывают обращать внимание на коммуникативные намерения пользователей языка. По сути, они носят индивидуалистический характер – объясняют смысловое наполнение коммуникации через анализ его использования участниками. Попытку уйти от логоцентризма и перевести методологический аппарат на позиции интерсубъектности предпринял в конце 20-го века Ю. Хабермас. Хабермас рассматривает коммуникативное действие как возможное лишь при наличии у человека рациональности, приводящей к способности аргументировать притязания формируемого смысла на значимость и попыткам его оправдать либо подвергнуть критике [2, с. 105]. Идеи Хабермаса были ответом его предшественникам по Франкфуртской школе, в частности, М. Хоркхаймеру и Т. Адорно. Хоркхаймер и Адорно утверждали, что в эпоху Просвещения в западной культуре господствовал особый вид рациональности, инструментальный разум, который сделал возможным более эффективное и безжалостное манипулирование природой и людьми [3, с. 16]. Критический подход Хабермаса был нацелен на то, чтобы через анализ положительных потенциалов человеческой рациональности в языковой среде заново открыть возможность критической формы разума, которая обеспечит исследование не только объективной реальности, но и социальных норм, человеческих ценностей и даже эстетического измерения субъективности. В своей работе «Структурное изменение публичной сферы» Хабермас ретроспективно анализирует институционализирующие аспекты коммуникативного действия в политической и социальной сферах [4, с. 38-40]. Хабермас отмечает роль публичных дебатов в конце 17-го – 18-ом веках в Великобритании и особенно во Франции. В этот период методы обмена информацией и коммуникации, изначально ориентированные на экономику и