Гуманитарные ведомости. Вып. 4(52) 2024 г

32 Гуманитарные ведомости ТГПУ им. Л. Н. Толстого № 4 (52), декабрь 2024 г. детерминированности культурного пространства. В качестве примера Бенджамин Ли Уорф приводит индейцев хопи, чьё понимание времени несовместимо с европейскими языками и мышлением [7, c. 108]. Вместо того, чтобы рассматривать время как равномерно распределённый континуум, который может быть разбит на исчисляемые события, происходящие в прошлом, настоящем и будущем, хопи сосредотачиваются на изменении как на процессе. Такая конструкция объясняется отсутствием в языке хопи классических временных форм глаголов, характерных для индоевропейской языковой семьи. Однако здесь Уорфа можно упрекнуть в некоторой односторонности подхода: причинно-следственная связь в этом случае может быть обратной – языковых форм нет именно вследствие отсутствия ментальных представлений о природе времени. Более мягкой формой лингвистического детерминизма является лингвистический релятивизм. Ещё в 19-м веке Вильгельм Гумбольдт рассматривал язык как выражение духа нации [8, с. 128], в то время как к середине 20-го века исследовательский акцент сместился к универсалистской парадигме, подразумевающей потенциальную способность любого языка преодолеть ограничения, которые возникают при выражении необходимых смыслов, и отстаивающей универсальные принципы взаимосвязи между ментальными образами и языком независимо от конкретных речевых средств. Различия между языками с этой точки зрения трактуются как поверхностные явления, не влияющие на когнитивные процессы мышления. Также в пользу универсалистского подхода говорит возможность существования образа без языкового выражения, в то время как языковая единица без смысла невозможна. Идея о том, что язык – лишь порождение мышления получила название генеративизма, а ряд её представителей, в частности Стивен Пинкер, утверждал, что люди вообще не думают на естественном языке, то есть на языке фактического общения [9, c. 218]. Cкорее, мы думаем на метаязыке, предшествующем любому естественному. Теория универсальной грамматики предполагает, что в нормальных условиях развития у человека всегда вырабатывается язык с определенными свойствами, такими как различение существительных и глаголов или служебных и содержательных слов [10, c. 10]. Конкретные языковые грамматики лишь отражают универсальную, принимая её за основу. Теория предполагает, что существует врожденная, генетически детерминированная когнитивная способность человека к языку, благодаря которой он учится говорить, а также имеет возможность освоить любой другой язык, поскольку общие принципы их построения сходны. Такая способность не опирается на словарный запас какого-либо конкретного языка и, следовательно, требует запоминания слов и их значений, а лишь задаёт несколько параметров, которые могут незначительно варьироваться в зависимости от языка: например, идут ли прилагательные